В выставочном центре «Артефакт» открылась выставка под названием «Разное рисование». Признанный мастер живописи Винсент Ван Гог считал, что рисование – «это умение пробиться сквозь невидимую стену, которая стоит между тем, что ты чувствуешь, и тем, что ты умеешь». Как известно, нет ничего менее постоянного, чем человеческие чувства, а умения можно развивать всю жизнь. Потому в экспозиции представлены действительно совершенно разные работы, которые, тем не менее, объединены некоторыми формальными признаками. Рассказывают «Новости культуры».
Театральные эскизы Натальи Гончаровой, портреты Семена Агроскина, абстракции Анатолия Зверева… В экспозиции около 50 работ разных времен и направлений. Цель этой выставки – сравнение: ранних и поздних вещей одного художника, авторов внутри одной школы или мастеров, принадлежащих к разным периодам одной эпохи.
«Концепция выставки несколько эпатажна, и я уже слышала от искусствоведов, как же можно вешать вместе современных московских художников и Наталью Гончарову, – говорит куратор выставки Тамара Вехова. – Но я уверена, что это хорошая идея, потому что мы хотим попробовать спровоцировать людей, чтобы они смотрели не на имена, не на таблички под картинами и могли открыть для себя много интересного».
Здесь картины известных русских художников, которые работали в Париже в впервой половине прошлого века. В те годы Париж был настоящим центром богемной жизни. Городом, где возникали новые направления, куда стекались художники со всего мира, и приезжало немало русских. Кто-то бежал от советской власти, а некоторые обосновались там еще до революции. В их числе художница Маревна – Мария Воробьёва-Стебельская.
«Она была культовым персонажем в “Улье”, на Монпарнасе она жила, – рассказывает Тамара Вехова. – Маревна очень удачно обосновалась в Париже, она занималась не только искусством, не только общалась с богемой, но и занималась бизнесом – сотрудничала со многими домами моды, рисовала портреты и делала это очень хорошо».
Рядом – работы классиков отечественного нонконформизма и современных авторов. Художник Борис Кочейшвили работает в разных техниках: масло, графика, пастель. Его работы отчасти напоминают картины абстракциониста начала прошлого века Сергея Шаршуна, которые размещены по соседству. Но сам художник настаивает, что влияние на него оказал Сезанн.
«Сезанн – это структура, – считает художник. – Допустим, вы смотрите на пейзаж – ну, долина или лесочек, а если вы смотрите на Сезанна или на великих художников, видите, что это преображенная натура, и художник заставляет гулять взором по картине, находить ритмы, которые в природе есть».
Организаторы надеются: им не только удалось создать диалог художественных школ, но и показать, что граница между настоящим и прошлым в искусстве довольна условна.
Серия «Лики великих» – это сложные и увлекательные биографии крупных деяте-лей искусства – эмигрантов и выходцев из эмигрантских семей. Это рассказ о людях, ко-торые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали свои имена в историю мирового искусства. Маревна (1892-1984) – известная художница, дочь польского дворянина и русской актрисы, Мария Воробьева- Стебельская, родилась в городе Чебоксары. В 1912 году пере-ехала в Париж. Дружила с Пикассо и другими художниками артистического Монпарнаса. С 1948 года жила в Англии. В 2004 году в Третьяковской галерее состоялась персональная выставка работ ху-дожницы. Иллюстрации Александра Штейнберга.
Ей признавались в любви Пабло Пикассо и Хаим Сутин, огненный мексиканец Диего Ривера стал отцом ее ребенка, о ней писал Илья Эренбург и вздыхал Борис Са-винков, ей посвящали стихи Максимилиан Волошин и Гийом Аполлинер. Она дружила с Марком Шагалом и Осипом Цадкиным. Мария Воробьева, девоч-ка, родившаяся в чувашской глуши, стала музой Монпарнаса.
…В 1911 году 19-летняя художница Мария Воробьева-Стебельская из далекой Чувашии совершила свое первое путешествие за границу – в Италию. Там, в колонии русских писателей и художников, на острове Капри, она познакомилась с Максимом Горьким. Он очаровал ее своим даром рассказчика, она преклонялась перед его писательским мастерством.
Будущая звезда Монпарнаса, черноглазая хрупкая блондинка, Мария Воробьева-Стебельская, едва не стала невесткой великого пролетарского писателя. Его пасынок Юрий Желябужский влюбился в Марию, просил стать его женой.
Жизнь на острове Капри была легкой и праздной, Мария много рисовала, проводила почти целые дни на пляже, вбирая в себя лучи знойного солнца. Она носила белые одежды, всматривалась в голубое небо, нежилась под золотым солнцем. Основными цветами ее итальянской палитры были белый, голубой и яркожелтый. Но однажды ей захотелось изменить цвета, выбрав другие краски. Она решила уехать в Париж, учиться живописи.
«Буревестник революции» не одобрял ее выбор. «Уедете в Париж – угорите», – ревниво предостерегал он ее. Однако на прощание сделал ей царский подарок, – подарил имя, которое стало ее символом, обессмертило ее. «Вы – настоящая Маревна, носите это имя», – сказал он ей. Она произнесла имя вслух, как бы пробуя его на вкус. Слово, казалось, переливалось всеми оттенками изумрудного и синего цветов – она воспринимала мир в цвете.
Откуда взял его Горький – то ли из русской сказки о Марье-Маревне-королевне, а может быть, из стихов Константина Бальмонта: Мария-Маревна, услада! Глаза твои светлы, глаза твои чудны, Одежды твои изумрудны, Зовут ненаглядной тебя красотою…
«Ни у кого никогда не будет такого имени, – сказал ей Горький, – гордись и оправдай его». Его слова стали пророческими. «Маревна», звали ее на парижском Монпарнасе, этим именем она подписывала свои картины, под именем «Маревна» она вошла в историю современного мирового искусства.
Все в ее судьбе было необычно, невероятно, все по-сумасшедшему кружилось в такт ее бешеному темпераменту – ведь она была озорной, прямой, правдивой и…наивной девчонкой. Такой воспитал ее отец – польский аристократ Бронислав Стебельский. Он мечтал о рождении сына, но родилась девочка. «Я хочу, чтобы ты была орленком, а не курицей», – говорил он ей. Уже в три года она могла собрать и разобрать ружье, а когда ей исполнилось четыре года, отец подарил на день рождения живого медвежонка. Девочка с ним дружила и страдала, обнаружив, что его застрелили.
…Само рождение Марии в Чебоксарах в 1892 году окутано ореолом романтической тайны. Известно, что матерью девочки была Анна Розанович – актриса провинциального местного театра в чувашском городе Чебоксары. Ее супругом был мелкий служащий Воробьев. Жизнь в провинции, закулисные интриги, бедность – все это угнетало Анну. Она считала, что создана для большой любви. И вдруг судьба занесла в Чебоксары государственного служащего, польского аристократа, инспектора по лесному ведомству Бронислава Стебельского.
Сердце провинциальной актрисы затрепетало. Ей казалось, что настало ее время – время любви. Каким убогим и скучным показался ей супруг Воробьев. Стебельский зача-стил в театр – куда же было еще податься в провинциальном городе. Он стал завсегдатаем кулис, познакомился с Розанович.
Бурный любовный роман закружил обоих, родилась девочка. Скандал потряс местный бомонд. Актриса и ее супруг отказались от родившегося ребенка. Благородный Бронислав Стебельский забрал малышку к себе и занялся ее воспитанием. Он был человеком неуравновешенным, вспыльчивым, иногда даже жестоким. Девочка не знала материнской ласки, заботы. Отец часто менял места службы, они переезжали из Чебоксар в Варшаву, оттуда – в Москву, затем в Тифлис, где Мария жила у дальних родственников отца.
Уже в детстве и ранней юности она познала горькое чувство одиночества, узнала самое страшное – предательство матери. Ей, как того и хотел отец, пришлось стать настоящим орленком, – защищать себя в самых сложных жизненных обстоятельствах, отстаивать свою независимость.
Получение аттестата об окончании школы обернулось для нее настоящей трагедией. Она вернулась домой в слезах: почему в аттестате написано, что она Воробьева, когда она – Стебельская? Отец с грустью рассказал девочке ее биографию, заметив, что не мог официально удочерить ее, потому что он – католик.
И Мария до конца своей жизни носила двойную фамилию Воробьева-Стебельская, а по отчеству была Брониславовна.
Зная любовь дочери к искусству и живописи, вскоре после окончания школы отец отправил ее в Москву. Здесь она некоторое время училась в Строгановском училище жи-вописи, а затем, в 1911 году, отец оплатил ее пребывание в Риме. Мария была очарована увиденным, писала домой длинные письма, в которых подробно описывала памятники и музеи, поразившую ее живопись и скульптуру.
После недолгого пребывания на Капри Мария решила продолжать обучение в Париже. Этот удивительный город притягивал к себе, став настоящей Меккой для молодых, талантливых, дерзких художников, поэтов, музыкантов, всех тех, кто верил в свой талант и мечтал покорить весь мир.
«LA RUCHE» – «УЛЕЙ» И ЕГО ОБИТАТЕЛИ
Сто с лишним лет назад преуспевающий французский скульптор Альфред Буше купил в Париже за бесценок просторный участок земли к югу от Монпарнаса, а заодно и павильон, построенный Гюставом Эйфелем для Всемирной выставки 1900 года, к тому времени уже демонтированный.
Ротонду он воздвиг заново на купленной земле, назвав ее «Виллой Медичи». Внутри Буше устроил узкие комнаты-мастерские и стал сдавать их за бесценок бедным художникам.
Талантливые обитатели колонии прозвали это здание La Ruche – «Улей» и, став знаменитыми, впоследствии прославили его. Марк Шагал в своих воспоминаниях говорил: «Здесь либо умирали с голоду, либо становились знаменитыми». В этом убогом, густо населенном доме, лишенном элементарных удобств, жили, работали, творили, радовались жизни и страдали талантливые полуголодные молодые люди, которые впоследствии стали гордостью «парижской школы».
Оплата мастерской в «Улье», расположенном в непосредственной близости от городской бойни, обходилась всего в 50 франков в год, а сытный обед стоил не более двух с половиной – это весьма небольшие суммы, даже по тем временам. Неудивительно, что обитателями «Улья» были преимущественно бедные художники, а также многоязычная художественная богема.