Праельно заметил zix - тренировочный шлем или на тренировках был без надписи. Перед полетом сделали. Поменьше читайте набросы фриков. Или напишите уже, кому предположительно, на ваш мудрый взгляд, это было нужно: "замалевывать" избирательно ретушировать видео? Вероятно, в фильмах монтировали кадры кинохроники разных этапов подготовки к полету:
Как точно заметил советский учёный-конструктор Борис Евсеевич Черток: «История ракетной техники породнила Бахчиванджи и Гагарина. Оба взлетели, оторвавшись от земли ракетным двигателем. Оба погибли в авиационных катастрофах в возрасте 34 лет, и оба - 27 марта. В обоих случаях аварийные комиссии, разнесенные по времени на 25 лет, не установили истинных причин гибели летчиков».
27 марта 1943 года на испытаниях советского реактивного самолета БИ-1 погиб летчик-испытатель Григорий Бахчиванджи. Герой Советского Союза (28.04.1973), лётчик-испытатель, капитан (1941). Родился 20 (7 – ст. ст.) февраля 1909 года в станице Бриньковская Приморско-Ахтарской волости Темрюкского отдела Кубанской области (ныне Приморско-Ахтарского района Краснодарского края). В 1925 году окончил 5 классов школы. В 1925-1927 годах работал в литейно-механической мастерской и помощником машиниста паровоза в железнодорожном депо станции Ахтари. С 1927 года работал слесарем-трубопрокатчиком мартеновского цеха Мариупольского металлургического завода имени Ильича. В армии с 1931 года. В 1932 году окончил полковую школу. До 1932 года служил в пехоте, после чего перешёл в авиацию. В 1933 году окончил Оренбургскую военную авиашколу техников по вооружению, в 1934 году – Оренбургскую военную авиационную школу лётчиков. С декабря 1934 – лётчик-испытатель НИИ ВВС. Служил в отдельном истребительном отряде и авиаэскадрилье группы отделов моторов и топлив. Провёл испытания самолёта Р-Z с турбокомпрессором (1939), участвовал в проведении испытательных работ на истребителях И-16, Як-1, МиГ-3 и других. Участник Великой Отечественной войны: в июне-августе 1941 – лётчик 402-го истребительного авиационного полка. Воевал на Северо-Западном фронте. Участвовал в оборонительных боях на идрицком и старорусском направлениях. Совершил 65 боевых вылетов на истребителе МиГ-3, в 26 воздушных боях сбил лично 2 и в составе группы 3 самолёта противника. Был награждён орденом Ленина. После отзыва с фронта вернулся на лётно-испытательную работу в авиаэскадрилью группы отделов моторов и топлив НИИ ВВС. Участвовал в проведении испытательных работа на истребителях Як-1, Як-9, МиГ-3, Р-39 «Аэрокобра» и других. 20 февраля 1942 года при запуске двигателя на испытательном стенде, несмотря на грамотные действия Бахчиванджи, произошел взрыв. Струя азотной кислоты под давлением облила лицо и одежду А. В. Палло. При взрыве головка двигателя сорвалась с креплений, пролетела между баками азотной кислоты, ударилась о бронеспинку сиденья пилота и сорвала крепежные болты. Бахчиванджи ударился головой о доску приборов и рассек лоб. Вернувшись из госпиталя, он продолжил испытания. 15 мая 1942 года на аэродроме Кольцово в Свердловске выполнил первый в стране полёт самолёта БИ-1 с работающим ЖРД. В ходе испытаний выполнил на этом самолёте 6 полётов. 29 июля 1942 года при выполнении полёта на истребителе Р-39 «Аэрокобра» для испытания американского летнего масла на высоте 3.000 метров сорвало шланг охладительной системы. Жидкость начала выбиваться в кабину пилота. Бахчиванджи выключил мотор, спланировал и произвёл благополучную посадку на свой аэродром. Погиб 27 марта 1943 года при выполнении испытательного полёта на самолёте БИ-1. В этот день на Кольцовском аэродроме в Свердловске лётчик-испытатель Г. Я. Бахчиванджи выполнял испытательный полёт на самолёте БИ-1 на замер максимальной скорости (предполагалось достижение скорости 700-800 км/ч). Самолёт нормально взлетел, убрал шасси, набрал высоту 2.000 метров, перешёл в горизонтальный полёт и начал разгон. Набрав некоторую скорость, самолёт внезапно пошёл со снижением, на высоте 100-150 метров перешёл в пикирование и под углом 50 градусов врезался в землю в 6 километрах южнее аэродрома Кольцово. Лётчик погиб, самолёт был полностью разрушен. Предположительной причиной катастрофы (как выяснилось позже) явилось затягивание самолёта с прямым крылом в пикирование на скоростях выше 900 км/ч.
Андрей Гришин Степан Николаевич Новик - слева, у меня за спиной, зачитывает список награжденных. С офицером, который в тот трагический день дежурил на КП, мне тоже случилось общаться. Он между делом сказал - мы сидели ночью в наряде, он пом. дежурного по части, я дежурный по штабу, - как его удивило, что их практически не допрашивали.
Ю.А.Гагарин и В.С.Серегин погибли в зоне контроля полка, в котором мне выпало служить через несколько лет. 36 лет хранил военную тайну подполковник запаса Степан Новик. Поведать о ней миру его заставил услышанный в электричке разговор. Мужики, игравшие в карты, заговорили вдруг о последнем полете Гагарина. Один уверенно произнес: “Столько лет прошло, а правды никто не знает. Небось какой-то чурка на кнопку случайно нажал и сбил самолет. Здесь же ракеты под каждым кустом напиханы!”
Так и хотелось Степану Новику подняться и сказать: “Если бы кто-то нажимал на кнопку — так только я. Но ничего такого не было. А случайный пуск и вовсе был невозможен”. Но ничего не сказал Степан Николаевич — помнил о подписке хранить государственные секреты. Сейчас же решился рассказать подробности того трагического дня. Шаг за шагом.
"В многочисленных публикациях советского периода утверждалось, что одновитковой полёт Юрия Гагарина прошёл «идеально» и завершился, как и было запланировано, через 108 минут после старта, в «расчётном» районе. При этом, однако, никак не объяснялось, почему после приземления его встречала не поисковая команда, а местные жители и военнослужащие ближайшей части. Рассекречивание архивных материалов, связанных с полётом Гагарина, началось в 1991 году и продолжалось двадцать лет, завершившись изданием сборников документов, которые содержали массу подробностей, ранее скрытых от общественности. Они убедительно свидетельствуют: первый космический полёт не был «идеальным», а вполне мог закончиться аварией и даже гибелью пилота. Сегодня известно, что перед стартом корабля «Восток» (шифр 3КА), на котором Гагарин отправился в космос, были запущены семь кораблей того же типа. Простейший беспилотный 1КП, получивший официальное название «Первый космический корабль–спутник», вышел на орбиту 15 мая 1960 года, однако через четыре дня, когда была подана команда на торможение и спуск, из–за сбоя в системе ориентации он разогнался, поднявшись на большую высоту. Корабль 1К № 1 стартовал 28 июля; на его борту находились подопытные собаки Лисичка и Чайка. Однако ракета–носитель взорвалась почти сразу после пуска. 19 августа корабль 1К № 2 благополучно вышел на орбиту. Вскоре он стал известен всему миру под названием «Второй космический корабль–спутник», а его пассажиры, собаки Белка и Стрелка, привлекли всеобщее внимание. Через сутки спускаемый аппарат корабля приземлился с высокой точностью в расчётном районе, а животные были доставлены в Москву. 1 декабря состоялся запуск 1К № 5 под названием «Третий космический корабль–спутник»; на нём находились собаки Пчёлка и Мушка. Суточный рейс прошёл практически идеально, но при возвращении спускаемый аппарат отклонился от предписанной траектории, и система аварийного подрыва объекта уничтожила его — информацию о происшествии предпочли скрыть. 22 декабря стартовал корабль 1К № 6 с собаками Альфа и Жемчужная. При выведении отказала третья ступень ракеты и сработала система аварийного спасения — спускаемый аппарат приземлился в 60 км от посёлка Тура в районе реки Нижняя Тунгуска. Его нашли, а собак вывезли, но сам запуск нельзя было отнести к числу успешных. Таким образом, к началу 1961 года из пяти запусков только один завершился безаварийно. При такой результативности впору было пересматривать весь проект. Однако время поджимало, ведь американские конкуренты со дня на день готовили запуск астронавта на корабле «Меркурий» (Mercury). Поэтому было принято решение продолжать испытания, уповая на рост опыта специалистов. 9 марта состоялся запуск корабля 3КА № 1 — почти такого же, на каком предстояло отправиться Гагарину, только вместо живого пилота в катапультируемом кресле находился манекен, прозванный Иваном Ивановичем. Рядом с ним разместили собаку Чернушку. «Четвёртый космический корабль–спутник» вышел на орбиту и, совершив один виток, приземлился. При этом он перелетел расчётный район на 412 км. Следующую попытку предприняли 25 марта, когда стартовал 3КА № 2, получивший название «Пятый космический корабль–спутник», с собакой Звёздочкой на борту. И он тоже перелетел предписанное место посадки — на 660 км. Причину столь значительных «промахов» в то время установить не удалось, но главный конструктор ракетно–космической техники Сергей Павлович Королёв пошёл на риск и дал приказ готовить пилотируемый запуск, полагая, что если корабль приземлится вне расчётного района, ничего страшного не произойдёт, главное — космонавт уцелеет. Старт корабля 3КА № 3, известного сегодня как «Восток», состоялся 12 апреля 1961 года, в 9:07 по московскому времени, на полигоне Тюра–Там, который позднее назовут космодромом Байконур. В момент отрыва Юрий Гагарин воскликнул: «Поехали!», а Королёв крикнул вдогонку: «Мы все желаем вам доброго полёта!» В 9:18 корабль вышел на орбиту с перигеем 181 км и апогеем 327 км. Высота апогея обозначила серьёзную проблему: она оказалось выше расчётной на 92 км. Причина — сбой в системе радиоуправления: разделение третьей ступени с кораблём произошло на полсекунды позже, и корабль набрал скорость, превышавшую запланированную на 25,43 м/с. Но расчётная высота выбиралась с таким прицелом: если двигательная установка внезапно откажет, корабль в силу естественного торможения в высших слоях атмосферы сам сойдёт с орбиты в течение пяти—семи суток. Под этот срок собирали и запасы системы жизнеобеспечения. Сход с реальной орбиты занял бы свыше двадцати суток — к тому времени Гагарин был бы мёртв. В ходе полёта космонавт старался поддерживать связь с научно–измерительными пунктами полигона Тюра–Там, в Колпашево Томской области и Елизове Камчатской области, но не всегда она была устойчивой, и он не мог быть уверен, слышат его или нет. Выйдя из зоны связи камчатского пункта, «Восток» вскоре прошёл над Гавайскими островами, пересёк Тихий океан, обогнул с юга мыс Горн и приблизился к Африке. Гагарин попробовал «космическую» еду (щавелевое пюре с мясом, мясной паштет, шоколадный соус) и консервированную воду. Позднее, докладывая, он заверил: «Никаких физиологических затруднений при этом я не ощущал». Гагарин наблюдал Землю, звёзды и окружающее пространство, регистрировал показания приборов, надиктовывая их на бортовой магнитофон и записывая в борт–журнал. Случались мелкие неприятности: в невесомости от космонавта «уплыл» карандаш — писать стало нечем. В магнитофоне закончилась плёнка, и Гагарин вручную перемотал её на середину, после чего продолжил запись; из–за этого голосовая информация о нескольких минутах полёта была утрачена навсегда. Сразу после отделения корабля от носителя включилось программно–временное устройство «Гранит–5В», которое в 9:51 запустило систему ориентации. Когда в 10:09 корабль вышел из земной тени, система стабилизировала его по направлению к Солнцу, а в 10:25 прошло включение тормозного двигателя. Тот должен был отработать 41 секунду, но выключился на секунду раньше из–за небольшого брака в клапане. Магистрали наддува остались открытыми, и в них под огромным давлением стал поступать азот, что привело к закрутке корабля со скоростью 30о/с. Гагарин в докладе описывал аварийное состояние так: «Получился кордебалет: голова–ноги, голова–ноги с очень большой скоростью вращения. Всё кружилось. То вижу Африку, то горизонт, то небо. Только успевал закрываться от Солнца, чтобы свет не падал в глаза. Я поставил ноги к иллюминатору, но не закрывал шторки. Мне было интересно самому, что происходит. Я ждал момента разделения. Разделения нет...» Досрочное отключение двигателя нарушило штатную схему, и команда на автоматическое отделение спускаемого аппарата от приборного отсека не была выполнена. Сложилась уникальная ситуация, поэтому Гагарин не мог оценить, насколько велика опасность такого развития событий. Но космонавт не запаниковал, а засёк время по часам, продолжая внимательно следить за происходящим. Через одиннадцать минут после включения тормозной установки отсеки корабля всё же разделились. Произошло это над Средиземным морем, на высоте около 120 км, по сигналу от термодатчиков, замерявших нагрев окружающей среды. По мере движения в атмосфере вращение «Востока» стало замедляться, а перегрузки нарастать. Кабина озарилась ярко–багровым светом, который проникал даже сквозь опущенные шторки. Гагарин слышал потрескивание — он не знал, откуда идёт этот звук, но предположил, что таким эффектом сопровождается тепловое расширение оболочки аппарата. В воздухе ощущался лёгкий запах гари. Тут о мелочах пришлось забыть, потому что из–за крутой траектории перегрузки возросли до 12 g (вместо штатных 9 g) и в глазах у космонавта «посерело». Продолжалось такое состояние несколько секунд, после чего стало легче. Вход в плотные слои атмосферы зарегистрировал измерительный пункт города Симферополь по пропаданию сигнала. В 10:42 при скорости около 210 м/с и на высоте 7 км по сигналу барореле прошёл отстрел крышки люка и кресло с космонавтом катапультировалось из спускаемого аппарата. Через полсекунды вышел тормозной парашют, обеспечивший стабилизированный спуск до высоты около 4 км. Здесь был введён в действие основной парашют, который буквально сдёрнул космонавта с кресла. Одновременно отделился контейнер с носимым аварийным запасом — он должен был повиснуть на пятнадцатиметровом фале, но оторвался и упал вниз. Как следствие, не заработал радиомаяк космонавта, а сам Гагарин лишился запаса продуктов, аптечки, радиостанции, пеленгатора и надувной лодки, которая могла бы пригодиться при посадке на воду. На высоте 3 км в соответствии с логикой работы системы спасения раскрылся запасной парашют. Управлять двумя парашютами космонавт не мог, поэтому летел спиной вперёд. Лишь на высоте 30 м его развернуло лицом по сносу — в положение, благоприятное для приземления. В остальном посадка поблизости от деревни Смеловка Энгельсского района Саратовской области, на вспаханном поле колхоза «Ленинский путь», прошла нормально. В 10:53 по московскому времени ноги Юрия Гагарина коснулись земли. Таким образом, весь полёт продолжался 106 минут, а не 108, как утверждалось затем полвека. Расчётное место приземления, согласно полётному заданию, находилось севернее села Акатная Маза Хвалынского района Саратовской области, но спускаемый аппарат, вопреки прогнозам, приземлился не с перелётом, а с недолётом на 180 км. Поскольку изначально Гагарина ждали в другом месте, то никто не бежал к нему — космонавту самому пришлось погасить купола парашютов, освободиться от привязной системы и отправиться на поиски людей. Изучение рассекреченных документов убедительно показывает, что «Восток» с технической точки зрения был ещё очень «сырым» кораблём и не гарантировал успех первого космического полёта. Решение отправить его на орбиту в апреле 1961 года продиктовано во многом политическими соображениями, которые определяла борьба СССР и США за статус передового государства, а в таком деле никакой риск не казался чрезмерным. Но велика была и цена ошибки, поэтому работу конструкторов, инженеров и ракетчиков–испытателей, осуществивших полёт Гагарина, обоснованно можно называть подвигом. Свой вклад внесли и учёные. Для них запуск человека на орбиту стал рубежным экспериментом, который разрешал споры, ведущиеся не одно десятилетие. Надо сказать, что до начала ХХ века о природных условиях внеземного пространства и факторах космического полёта наука имела смутное представление. Разумеется, было уже известно, что между планетами царит пустота, но при этом, например, считалось, что метеороидов и комет намного больше, чем в действительности, и что именно они станут главной угрозой межпланетным путешествиям. К тому же никто не догадывался о радиационной опасности, которая считается главной проблемой сегодня, а влияние перегрузок и невесомости практически не учитывалось". Антон Первушин, "Наука и жизнь", № 4, 2021
Москва встречает первого космонавта Земли... #Гагарин 14 апреля 1961 года. Ленинский проспект (перекрёсток с Ломоносовским). На заднем плане виден 68-й дом.
"Все последнее время и сейчас, когда я пишу эти строки, меня неотступно преследует одна и та же мысль - кого послать в первый полет, Гагарина или Титова? И тот, и другой - отличные кандидаты, но в последние дни я все больше слышу высказываний в пользу Титова, и у меня самого возрастает вера в него. Титов все упражнения и тренировки выполняет более четко, отточенно и никогда не говорит лишних слов. А вот Гагарин высказывал сомнение необходимости автоматического раскрытия запасного парашюта, во время облета района посадки, наблюдая оголенную, обледенелую землю, он со вздохом сказал; "Да, здесь можно крепко приложиться". Во время одной из бесед с космонавтами, когда я рекомендовал им пройти катапультирование с самолета, Гагарин отнесся к этому предложению довольно неохотно. Титов обладает более сильным характером. Единственное, что меня удерживает от решения в пользу Титова - это необходимость иметь более сильного космонавта на суточный полет. Второй полет на шестнадцать витков будет бесспорно труднее первого одновиткового полета. Но новый полет и имя первого космонавта человечество не забудет никогда, а второй и последующие забудутся так же легко, как забываются очередные рекорды.
Итак, кто же - Гагарин или Титов? У меня есть еще несколько дней, чтобы окончательно решить этот вопрос. Трудно решать, кого посылать на верную смерть, и столь же трудно решить, кого из 2-3 достойных сделать мировой известностью и навеки сохранить его имя в истории человечества".
(Каманин Николай Петрович. "Скрытый космос. Книга 1, 1960-1963")
* Август 1960 года. Члены группы подготовки космонавтов знакомятся с космической техникой. В центре стоят Герман Титов (слева), Юрий Гагарин (второй слева) и Николай Каманин.
"Приземлился благополучно. Ушибов и травм не имею"
Если бы 60 лет назад 22-летний рядовой Толя Пекарский не нарушил грубейшим образом воинскую дисциплину и не пронес в часть ПВО, где служил, свой «Зенит-С», мы бы никогда не увидели первых фотографий улыбающегося Юрия Гагарина после того самого полета. «Зенит-С» Пекарский купил незадолго до призыва. Зенитно-ракетная часть ПВО № 40218, где начинал служить Пекарский, базировалась в восточной части села Подгорное. В 12 километрах, находится и деревня Смеловка, которая долго считалась местом приземления Гагарина. Но приземлился он на колхозном поле Подгорного в двух километрах от воинской части. Первыми Гагарина встретили жена лесничего Анна Акимовна Тахтарова со своей шестилетней внучкой Ритой. Увидели они, как что-то шлепнулось и двигается в их сторону. Человек в шлеме и оранжевом скафандре, — рассказывает Анатолий Пекарский. — А время такое было, год всего прошел после Пауэрса. Тогда все говорили о шпионах, боялись. Но Гагарин открыл гермошлем: «Свои, товарищи, свои!» А на шлеме у него надпись: СССР. …К Гагарину сбежались механизаторы, работавшие на поле. А вскоре подоспела машина с группой солдат во главе с майором Ахмедом Николаевичем Гассиевым, командиром части. Военных, разумеется, никто не предупреждал, что где-то рядом может появиться космонавт. День в части начинался обычно. И вдруг: «Тревога!» — До сих пор помню, как 60 человек бегут в кирзовых сапогах по бетонке. А точка наша боевая, комплекс ПВО — в постоянной готовности. Я в аппаратной тогда сидел, и кто-то из офицеров сразу сказал: «Работаем по космосу!» После этого раздался… Знаете, есть хлопок, когда воздушный шарик лопается, — а тут хлопок такой, словно тысяча шариков. Народ ринулся с капониров на бруствер, наверх! Побросали всё — любой Пауэрс в тот момент мог пролетать в нашем направлении, никто бы не увидел даже. Все повыскакивали и кричат: «Во, во!» Наблюдали за небом: первых два парашюта видим — думаем он. Оказывается, нет — спускается модуль корабля «Восток». Туда Гассиев отправил замполита с солдатами. Понимал, как опытный офицер, что капсулу надо охранять. Еще один парашют видим — тоже не он, кресло-катапульта. И вновь майор отправляет машину. И вот следом уже человек: видно — извивается, как червячок, подтягивает стропы. А машин-то больше нет! Тогда Гассиев прыгает на тягач, и прямо по полю, по пахоте. Мгновенно примчались! Гагарин, завидев на поле майора в форме, подошел строевым шагом к нему — с докладом: «Товарищ майор! Старший лейтенант Гагарин…» Гассиев его останавливает: «Какой старший лейтенант, майор!» Вернулись в часть. Через пару минут сбежались все. Солдат поразило, как их «гость», спрыгнув с высоченной подножки, несколько раз, словно мячик, оттолкнулся от земли. Потом оказалось, что сапоги у космонавтов специальные, пружинящие. Гагарин запросил связь — доложить начальству о приземлении. На КПП ему помогли снять скафандр — жаль, что черно-белые фотографии не могут передать лазоревый цвет комбинезона первого советского космонавта. Зато могут передать эмоции: ликование, изумление, гордость! Рассказывать об этой встрече всем, кто служил в той части, КГБ запретил на 20 лет вперед. Но такое и через 120 лет не забудешь. В 1983 году Гассиев дословно передал тот самый доклад Гагарина на КПП в его части: «Старший лейтенант Гагарин. Приземлился благополучно. Ушибов и травм не имею». Все происходило быстро. Уже через пару минут после доклада Гагарина просят об общей фотографии, он с удовольствием соглашается. Между прочим, в кадр попало по военным меркам очень уж многое: дощатая стена, окно КПП, часть бетонной площадки. Нам сейчас смешно — а там практически военная тайна! Каждый снимок тогда был на вес золота, и до наших дней их дошло бы куда меньше, и в газетах бы появилось далеко не все. Но солдаты проявили смекалку: всю фотобумагу, проявитель, закрепитель, что были в части, собрали. — Нас предупредили: если утром особисты нагрянут — все конфискуют. Я со своим фотоаппаратом вообще нарушил воинскую дисциплину. Но меня спасли, конечно. Печатали фотографии всю ночь. К утру из части уехал почтальон с полной сумкой снимков. А все, что осталось, 13 апреля конфисковали. И еще одна деталь. Общеизвестно, что время приземления Гагарина — 10:55. А вот Пекарский в тот самый момент посмотрел на часы — на них было 10:52. Эти часы — спортивные, 17 камней, до сих пор работают безотказно.
Взлет Юрия Гагарина на орбиту Земли 12 апреля 1961 года, безусловно, стал эпохальным событием для сотен миллионов людей, живущих на нашей планете. Но чем дальше мы уходим от той замечательной даты, тем все больше появляется новых свидетельств величия человеческого подвига. Однако не во всех государствах это событие было воспринято с ликованием. Так, например, произошло и в стане главного военно-политического соперника Советского Союза – в Соединенных Штатах Америки… В три часа ночи 13 апреля 1961 года научного советника президента США Джерома Уиснера разбудил настойчивый телефонный звонок корреспондента телекомпании «Си-би-эс» Дэвида Кронкайта. Журналист жаждал немедленно получить авторитетный комментарий о новом, весьма болезненном для престижа Америки, ошеломительном достижении русских в космосе. В негодовании, что его разбудили ночью, Уиснер гневно бросил в трубку: «Если ты хочешь что-нибудь услышать от нас, придурок, то ответ будет такой: все еще спят!» Об этом своем ответе советник президента Кеннеди пожалел уже утром. Заголовки большинства американских газет гласили: «Пока Соединенные Штаты спали, русские покорили орбиту Земли!» Американское руководство нисколько не сомневалось, что вслед за запуском первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 года в Советском Союзе должны последовать американские победы в космосе. Была разработана специальная программа подготовки космического полета первого человека. Американская пресса подробно представляла кандидатов на этот полет: «Среди них, подчеркивалось, и первый человек, который преодолеет земное притяжение». День «М» (так американцы окрестили дату этого предполагаемого события) был назначен на 28 апреля 1961 года. Но следует сразу заметить, что с самого начала американские специалисты избрали вариант отнюдь не орбитального полета космической капсулы «Меркурий», а лишь ее вертикальный подъем на ракете «Редстоун» за пределы стратосферы и быстрый спуск на парашютах обратно на Землю. Фактически – без орбитальной составляющей – такой полет по современному определению не является космическим. Нагнетание «космического ажиотажа» в Америке продолжалось вплоть до самого полета Юрия Гагарина, принесшего оракулам оглушительное разочарование. Хотя допускались и осторожные предостережения. Так, журнал «Лайф», более чем за месяц до гагаринского старта, в материале 3 марта высказал предположение, что русские могут обогнать американцев и первыми запустить человека в космос. В той же статье был высказан прозорливый прогноз, что американцы полетят на Луну в начале 70-х годов, а русские к 1980 году создадут гигантскую орбитальную станцию. Но столь смелый прогноз никто в Соединенных Штатах не воспринимал всерьез. Взлет Юрия Гагарина породил лавину разноречивых откликов. Вице-президент США Линдон Джонсон записал в дневнике: «Теперь вдруг небо стало выглядеть почти чужим. Я пережил глубокий шок от осознания того, что другая ведущая нация смогла достичь технологического превосходства над нашей великой страной». Один из ястребов американской внешней политики 60-х годов сенатор Генри Джексон назвал те дни «неделей позора и опасности». Джон Ярдли, начальник отдела космических полетов в NASA (Национальное управление по воздухоплаванию и исследованию космического пространства), вспоминал: «Юрий Гагарин меня очень сильно раздражал». Мрачное признание выдал ведущий американский журнал «Тайм»: «Через телескоп холодной войны советское достижение может рассматриваться только как победа для коммунизма и поражение для свободного мира во главе с Америкой». Победный настрой сохранил комментатор телевизионного канала НБС Тим Коннорс: «Данное поражение Америки в освоении космоса должно быть последним!» Ошеломительная новость из Москвы не очень удивила начальника оперативной группы NASA Карла Гилруфа: «Мы знали, что Советский Союз занимается точно такими же разработками, как и мы. Но наша разведка не имела достоверных сведений об их успехах». Здравую мысль высказал ведущий американский журналист и издатель Уолтер Липпман: «Тот факт, что Советский Союз обогнал нас, нельзя объяснить случайным изобретением. В России имеется большое количество ученых, инженеров и рабочих, а также высокоразвитая промышленность, хорошо управляемая и обильно финансируемая…» Ровно в два часа ночи по нью-йоркскому времени телетайпы всех крупнейших американских агентств начали передавать «молнии» из Москвы: в Советском Союзе запущен первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту! Первый космонавт – молодой советский гражданин Юрий Гагарин. Корреспондент радиотелевизионной компании «Си-би-эс» Сэм Джаффи вел репортаж о запуске космического корабля-спутника «Восток» прямо с листов телетайпа. Через несколько минут после передачи этого сообщения из Москвы в отделении ТАСС появились американские фотокорреспонденты. Они потребовали немедленно выдать им фотографию майора Юрия Гагарина. Тут же, не теряя времени, сверкая вспышками и щелкая затворами, американцы запечатлели момент появления на тассовских телетайпах сообщения о том, как проходит орбитальный полет. Не прошло и часа с тех пор, как телеграф принес замечательную весть из Москвы, а имя Юрия Гагарина стало в Америке одним из самых известных русских имен. Агентства печати интересовались, как правильно его произносить. Газеты просили срочно переслать им биографию первого космонавта планеты. Словно выполняя их пожелание, вслед за официальным сообщением ТАСС о запуске корабля-спутника «Восток», биографию Юрия Гагарина огласил первый диктор Советского Союза Юрий Левитан. О полете Юрия Гагарина сразу же узнали в Белом доме. Руководителям NASA и астронавтам сообщили об этом событии лишь под утро, в четыре часа по вашингтонскому времени. Для Алана Шепарда, которого готовили как первого американского астронавта, эта новость стала подлинным потрясением. Позднее он так описал происшедшее ночью: «Среди ночи раздался телефонный звонок. Я не сразу понял, что происходит, и поднял трубку. Звонил инженер NASA Чарльз Коллингс: – Это командир Шепард?.. Вы слышали новость? – Да, это Шепард… Какую новость? – Русские отправили человека в космос! – Что сделали русские? – не поверив своим ушам, переспросил я. – Они отправили человека на орбиту Земли! Телефонная трубка едва не выпала у меня из руки: – Вы, наверное, шутите, Чарльз?!.. – Я бы никогда не позволил этого, командир, – возразил Коллингс. – Русские сделали это. Они только что запустили человека на орбиту! Я положил трубку. Одна мысль крутилась у меня в голове: – Я бы мог быть там еще три недели назад!» Алан Шепард включил радио. Взволнованные голоса корреспондентов из Москвы рассказывали об устройстве космического корабля-спутника «Восток» и о первом космонавте планеты Юрии Гагарине. Он позвонил другим членам команды космического корабля «Меркурий». Они уже слышали ошеломительную новость и были крайне удручены. Победа в космосе досталась русским, и это стало неопровержимым фактом. Еще пару месяцев назад развитие событий представлялось им совсем в другом свете. Руководители NASA собрали астронавтов рано утром: «Нам необходимо сделать заявление для печати». Астронавты предложили включить в заявление, что они очень расстроены происшедшим, и настаивали, чтобы в заявлении прозвучало их поздравление Советскому Союзу с его необыкновенным технологическим подвигом. Совершенно определенно высказался капитан Джон Гленн. Он решил помочь журналистам, сказав, что надо быть прямыми и правдивыми: «Русские обогнали нас. Вот и всё. Не надо обманывать себя!..» Для президента Кеннеди взлет Юрия Гагарина был огорчителен вдвойне. За одну неделю сразу две очень неприятные новости: полное фиаско кубинских контрас при высадке на остров Свободы в заливе Кочинос и эпохальный успех русских в космосе. На пресс-конференции президент Джон Кеннеди заявил: «Соединенные Штаты не будут соревноваться с достижениями Советского Союза. Но мы найдем другие сферы, где американцы будут первыми и принесут больше пользы человечеству». Это был уже совершенно осмысленный разговор. Всего полгода назад он обещал своим избирателям совсем другую перспективу: по всем направлениям повышать авторитет Америки. Во время предвыборной кампании 1960 года главным предметом спора кандидатов в президенты стал разрыв между США и СССР в области ракетостроения и освоения космоса. Сенатор Кеннеди тогда утверждал, что Америка должна занять главенствующее место в космосе, поскольку «космос – это наша новая граница». Узнав о полете Юрия Гагарина и о непревзойденной мощи советских ракетоносителей, многие высшие чиновники страны в Вашингтоне предлагали отменить уже утвержденную программу и не отправлять человека в космос. Довод выдвигался весьма убедительный: зачем тратить время, усилия и деньги, чтобы стать вторыми? Главный научный советник президента Уиснер предложил Кеннеди «распотрошить» всю космическую программу страны, уступить космос Советскому Союзу, перестроить NASA и заниматься аэронавтикой. Он настаивал, чтобы президент подписал документ о завершении программы «Меркурий», мотивируя это тем, что если программа окажется неудачной и погибнут люди, вся вина неизбежно падет на него, президента страны. Джон Кеннеди отказался подписывать этот документ. Он вызвал к себе вице-президента Линдона Джонсона и назначил его председателем Национального космического комитета. Затем гостем Овального кабинета в Белом доме был Джеймс Вебб, известный юрист из Северной Каролины. Президенту понадобились его прочные связи в правительстве и промышленности, и он назначил Вебба директором NASA. Всего месяц назад Кеннеди считал своей первоочередной задачей свержение Фиделя Кастро. Юрий Гагарин вынудил президента США изменить свои планы. 14 апреля Кеннеди пригласил к себе Джонсона, Вебба и Уиснера и поставил перед ними наиважнейшую задачу: догнать и перегнать Советский Союз в области космических разработок! По существу, это были первые шаги к разработке американской «Лунной программы». Волна невероятных сообщений о полете Юрия Гагарина нарастала как снежный ком. Были среди них и недостоверные, а то и преднамеренно лживые вымыслы. Отличился корреспондент агентства «Ассошиэйтед-пресс» Дейв Чаккерс. Он передал из Москвы: «Сообщение Советского Союза о первом космическом полете человека окутано обычной коммунистической таинственностью. Многие наблюдатели, работающие в России, даже сомневаются, что это событие действительно произошло в среду. Они считают, что все слишком хорошо отработано, чтобы это могло быть действительно стихийно, и, по всей видимости, полет на самом деле состоялся 7 апреля». Появились и другие, не менее злобные вымыслы. Радиокомментатор этого же агентства Фрэнк Эдвар, ссылаясь на авторитетные данные вездесущей американской разведки, сообщил о «жертвах русских при попытке послать человека в космос». Он обнародовал имена пяти «несчастных жертв космоса»: Пётр Долгов, Алексей Белоконев, Иван Качура, Александр Грачёв и Геннадий Михайлов. Касаясь гибели Петра Долгова, газета «Нью-Йорк джорнэл америкен» утверждала, что 11 октября 1960 года в течение тридцати минут слышались сигналы космического корабля, а потом они внезапно прекратились. Пётр Долгов, рекордсмен мира по парашютному спорту, действительно погиб 1 ноября 1962 года, прыгая с парашютом со стратостата «Волга», достигшего высоты 25 458 метров! Все остальные названные «советские космонавты» вообще в космос не летали. Это были технические специалисты, испытывающие аппаратуру и оборудование для космических и высотных полетов. Достойный ответ всем недоброжелателям по поводу легендарного полета Юрия Гагарина дал видный английский ученый, директор радиообсерватории «Джордрелл Бэнк» доктор Берхард Ловелл. Он откровенно высмеял тех, кто сомневался в достоверности сообщения ТАСС о времени полета первого космонавта: «Я считаю, что в данном случае скепсис – родной брат зависти. Известно, что русские иногда не оглашают тех или иных сведений, но они никогда не фальсифицируют их». Однако больше все же было таких американцев, которые с воодушевлением, искренне оценивали потрясающий успех советского народа в освоении космоса. В первую ночь после взлета Юрия Гагарина корреспондент «Правды» в Америке Борис Стрельников встретил возле советского представительства при ООН студентов Нью-Йоркского университета Гарри Хоша и Келли Штраус. – Мы специально пришли сюда, чтобы поздравить советских людей с блестящей победой в космосе, – сказал Гарри. – И как можно больше узнать о вашей стране и первом космонавте, майоре Юрии Гагарине, – тут же добавила Келли. А дальше на Стрельникова обрушилась масса вопросов: – Расскажите нам о детстве Юрия и его близких родственниках. – Какая природа на Смоленщине, где родился Гагарин? – Может быть, у вас имеется фотография первого космонавта? – Я бы очень хотел больше узнать о вашем обществе, о комсомоле, о коммунистах, о вашей поразительной системе образования. – Когда планируется новый полет, ведь вместе с Гагариным готовились и другие ваши летчики? Я читал в прессе, что их было всего двадцать, – поинтересовался Гарри… Сегодня многие недоброжелатели России бессовестно бросают камни в наше советское прошлое. Они забывают, что наши отцы и деды не только победили самого страшного врага в истории человечества – фашизм, но спустя всего шестнадцать лет сумели показать всему миру, что нет страны, с которой мы не могли бы в то время говорить на равных. 108 минут легендарного полета космического корабля-спутника «Восток» повергли Америку в шок, нанеся престижу самой могучей державы мира ощутимый моральный удар. Но надо отдать должное американцам: они приняли вызов и с присущим им упорством стали искать пути преодоления отставания. Для этого у них было всё – собранные со всего мира ученые и инженеры, самые современные технологии, огромные финансовые ресурсы и совершенная промышленная база. Тогда же появилось и известное признание президента Джона Кеннеди: «Мы проиграли космос русским за школьной партой». Полет Юрия Гагарина был восторженно воспринят всем советским народом и особенно его земляками-смолянами. Это признание его подвигу хорошо выразила смоленская поэтесса Нина Жигарева: Шар земной на мгновение замер, То заря новой эры зажглась, Дерзко в космос ворвался Гагарин, И мечта вековая сбылась. Он, когда стартовал с Байконура, Знал: весь мир за полетом следит. И ликует Смоленщина: Юра! Наш земляк, гжатский парень летит! Край смоленский прославил тот парень. Древний Гжатск свое имя сменил. Все теперь знают город Гагарин. Имя Юрий ему подарил! Анатолий АЛЕКСАНДРОВ, доктор исторических наук, профессор
В честь полёта первого человека в космос на приём в Кремле пригласили и Патриарха Алексия. Во время приёма к Его Святейшеству подошла какая-то женщина и взяла у него благословение. Это прозвучало громом среди ясного неба. Кто такая? Кто её сюда допустил? Выяснилось, что её, при всём желании, не допустить было невозможно. Она пришла туда на праздник своего сына. Это была мать первого космонавта Гагарина - Анна Тимофеевна. на фото в Кремле: Юрий Гагарин и Патриах Алексий #Гагарин
В Дубае - в отличие от Роскосмоса - не догадались выбрать фото шлема без надписи СССР. Портрет Гагарина появился на самой высокой башне мира в Дубае. На нашем ЧЭАЗ тоже самое.
Сообщение отредактировал artileria - Apr 13 2021, 18:31
olga buraya Вот фото.Курсанты Военно- Воздушной Академии им. Жуковского(Москва).Первый нижний ряд: (справа налево)Третий справа- мой родной брат; через одного- А. Николаев; рядом Ю. Гагарин, через одного-- Г. Титов, Попович ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АЛЬБОМА.
9 апреля в ДК тракторостроителей концерт «Время первых»
Путин поддержал реконструкцию музея космонавтики в Шоршелах
«Эп – Кайкар!»: Чувашский драмтеатр готовит спектакль о жизни Андрияна Николаева
Реконструкцию музея космонавтики в Шоршелах оценили в 1,7 млрд рублей
Для выборов мэра Чебоксарс назначили комиссию из 12 человек
Куличи на Пасху: в мкр «Университет» на месте фонтана перевернули урны 
Старое кладбище среди многоэтажек. Фото с улицы Ярмарочная
Афиша бесплатных мероприятий в Чебоксарах: куда сходить в ближайшие дни без денег?
В ЧГУ подвели итоги юбилейной Студвесны. Первые – юристы
Продам - земельный участок, с. Чурачики (Цивильский район)
Продам - дом, д. Малые Карачуры
Продам - трехкомнатную квартиру, Университетская, 23 (Жилой дом, 9 эт)
Продам - земельный участок, Временная, 16П
Mar 18 2021, 18:45 
