Список населенных мест. по сведениям 1859 года. Издан Центральным Статистическим Комитетом Министерства Внутренних Дел. Санкт-Петербург. 1861 год.
Чебоксарский уезд.
1 стан. На правом берегу реки Волги. 2886. Завражная, деревня казенная, при реке Волге, 6 км от уездного города (Чебоксар), 9 дворов, жителей 31 мужского пола и 30 женского пола. 2887. Новоларионово (Новое Село), деревня владельца, при реке Волге, 4 км , 25 дворов, 83 муж. и 87 жен. 2888. Геронтьевская Слободка, д.каз., при реке Волге, 1 км , 11 дв., 23 муж. и 87 жен. 2889. Набережная, д.каз., при реке Волге,1 км , 9 дв., 31 муж. и 30 жен. 2890. Якимово, д.каз., при реке Волге, 3 км , 19 дв., 62 муж. и 66 жен. 2891. Баннова, д.каз., при реке Волге, 4 км , 19 дв., 51 муж. и 59 жен. 2892. Соленая (Соленова), д.каз., при реке Волге, 5 км , 36 дв., 113 муж. и 130 жен. 2893. Гремячево, д.каз., при реке Волге и потоке Гремячем, 5 км , 52 дв., 124 муж. и 174 жен. 2894. Новый Починок (Новинская), д.каз., при реке Волге, 30 км , 113 дв., 416 муж. и 467 жен. 2895. Мариинский, посад,(с слободами: Ворошиловою, Денисовою и Коноваловою), при реке Волге, 30 км , 524 дв., 1265 муж. и 1417 жен. Церквей православных- 3, почтовая станция зимой, базар по воскресеньям, пристань. 2896. Демешкина, д.вл., при р. Волге, 36 км , 12 дв., 54 муж. и 54 жен. 2897. Водолеевка, д.вл., при р. Волге, 38 км , 26 дв., 93 муж. и 109 жен. 2898. Пущина, д.вл., при р. Волге, 38,5 км , 7 дв., 13 муж. и 9 жен. 2899. Куницина, д.вл., при р. Волге, 38,5 км , 5 дв., 12 муж. и 11 жен. 2900. Ураково (Новый Починок), д.вл., при р. Волге, 40 км , 38 дв., 158 муж. и 192 жен. 2901. Шульгино, д.вл., при р. Волге, 44 км , 66 дв., 182 муж. и 179 жен. 2902. Кушниково (Троицкое), село вл., при р. Волге, 45 км , 48 дв., 209 муж. и 203 жен. Церковь-1. 2903. Чекуры, поселок разных сословий, при р. Волге, 60 км , 86 дв., 211 муж. и 234 жен.
По левую сторону той же реки. 2904. Голодяиха, д.каз., при реке Траванке, 7 км , 24 дв.,76 муж. и 76 жен. 2905. Литна, д.каз., при речке Литне, 20 км , 80 дв., 187 муж. и 216 жен. 2906. Иван-Беляк, д.каз., при речке Кокшаге, 25км , 63 дв., 135 муж. и 199 жен. 2907. Седельниково, д.каз., при речке Чинурше, 24 км , 90 дв., 248 муж. и 259 жен. 2908. Кокшемар, д.каз., при речке Кокшаге, 35 км , 121 дв., 235 муж. и 345 жен.
На Московском почтовом тракте. 2909. Кнутиха, д.вл., при овраге и ключе, 1 км , 25 дв., 73 муж. и 60 жен. 2910. Кочаково (Булгаково), д.вл., при речке Малом Кувшине, 7 км , 6 дв., 31 муж. и 21 жен. 2911. Семиковский Базар, при речке Большом Ключе, 13 км , 1 дв., 1муж. и 2 жен. Базар по пятницам. 2912. Ямбулатовская, почтовая станция, при речке Рыкше, 26 км , 3 дв., 9 муж. и 20 жен. Почтовая станция. Этапный дом. 2913. Вороновская, слободка разных сословий, при реке Большом Цывиле, 30 км , 10 дв., 15 муж. и 20жен. Часовня. Базар по пятницам. Мельница.
По правую сторону этого тракта. 2914. Селивановка (Круглое Кольцо), д.вл., при речке Чебокарке, 2 км , 3 дв., 8муж. и 11 жен. Завод поташный. 2915. Свечкина, д.вл., при речке Чебокарке, 3 км , 5 дв., 17 муж. и 12 жен. 2916. Протопопиха, д.вл., при речке Чебокарке, 4 км , 12 дв., 39 муж. и 45 жен. 2917. Кошкина, д.вл., при речке Чебокарке, 4 км , 14дв., 50 муж. и 69 жен. 2918. Своебоярское (Лакреева Усадка), д.вл., при речке Чебокарке, 1 км , 15 дв., 60муж. и 52 жен. 2919. Будайка (Грязево), д.вл., при овраге и ключе, 1 км , 15 дв., 89 муж. и 84 жен. 2920. Пятино, д.вл., при речке Малом Кувшине, 7км , 22 дв., 65муж. и 62 жен. 2921. Павловка, д.вл., при речке Малом Кувшине, 7 км , 4 дв., 5 муж. и 13 жен. 2922. Шахчурина, д.каз., при сухом овраге и ключе, 9 км , 35 дв., 96муж. и 100 жен. 2923. Богородское (Альгешево, Вомбукасы), село каз., при речке Шагне, 8 км , 146 дв., 327муж. и 393 жен. Церковь-1. 2924. Янышева (Шихча), д.каз., при овраге Шихче, 8 км , 74 дв., 237муж. и 264 жен. 2925. Карачурина (Большое), д.каз., при овраге Карачуринском, 12 км , 128 дв., 321муж. и 354 жен. 2926. Малая Янгильдина, д.каз., при вершине речки Рыкши, 13км , 6 дв., 19муж. и 22 жен. 2927. Таганашева (Сюльдю-касы), д.каз., при ключе Така-сале, 10км , 87 дв., 201муж. и 215 жен. 2928. Байтеряково (Торхан-касы), д.каз., при речке Киремете, 10км , 53 дв., 126муж. и 127 жен. 2929. Кугеева, д.каз., при овраге Харланге, 12 км , 65 дв., 179муж. и 167 жен. 2930. Тагашева (Киве-Серт), д.каз., при речке Киве-Серт, 14 км , 115дв., 369муж. и 405 жен. 2931. Большая Янгильдина (Толп-касы), д.каз., при речке Рыкше, 14км , 30дв., 103муж. и 102 жен. 2932. Хочахматова (Пиканова), д.каз., при овраге Иванар -Сирме, 16 км , 109 дв., 262муж. и 291 жен. 2933. Иккова 1-я (Шара-касы), д.каз., при речке Мажарке, 15 км ,103 дв., 258муж. и 247 жен. 2934. Иккова 2-я (Введенское), д.каз., при овраге Тайвар, 17 км , 122дв., 286муж. и 314 жен. Церковь-1. Базар по середам. 2935. Янбарусова (Палаткино), д.каз., при реке Моштоушке, 20 км , 75 дв., 191муж. и 202 жен. 2936. Шикулова (Шумурш, Платки), д.каз., при реке Тибевар, 17 км , 16 дв., 49муж. и 57жен. 2937. Клычева (Шинг-касы), д.каз., при реке Шине, 20 км , 141 дв., 341муж. и 388 жен. 2938. Абашева, с.каз., при речке Рыкше, 27 км , 194 дв., 452муж. и 483 жен. Церковь. 2939. Байсубаково, д.каз., при ключах, 26 км , 63 дв., 172муж. и 203 жен. 2940. Яушева, д.каз., при речке Рыкше, 24 км , 66 дв., 208муж. и 228жен. 2941. Князь-Тепякова, д.каз., при речке Антик-Сирме, 14 км , 70 дв., 166муж. и 185 жен. В дачах этой деревни при речке Рыкше базар по четвергам. 2942. Байзарина (Эльбаш), д.каз., при реках Якутке и Киремете, 12 км , 149 дв., 383муж. и 425 жен. 2943. Акулево (Шуангер, Успенское), с.каз., при речке Рыкше, 25 км , 54 дв., 168муж. и 191 жен. Церковь. 2944. Ямбулатово, д.каз., при речке Рыкше, 26км , 67 дв., 132муж. и 156 жен. 2945. Байгеева, д.каз., при речке Шатмарке, 34км , 122 дв., 343муж. и 411 жен. 2946. Акнязева (Княш-касы), д.каз., при речке Шамашь, 33км , 29дв., 96муж. и 103 жен. 2947. Булдеева, д.каз., при речке Шамашь, 34км , 33дв., 99муж. и 103 жен. 2948. Тойси 2-я, д.каз., при речке Шамашь, 40км , 207дв., 549муж. и 596 жен.
По левую сторону того же тракта. 2949. Аникеева Слободка, д.каз., при сухом овраге и ключе, 7км , 10дв., 46муж. и 50 жен. 2950. Байбахтина (Шоршин), д.каз., при речке Цывиле, 24км , 141дв., 332муж. и 378 жен. 2951. Камаева, д.каз., при реке Коснарке, 25км , 89дв., 225муж. и 274 жен. 2952. Алмандаева (Ильчик-касы), д.каз., при овраге Абатукасы, 25км , 90дв., 223муж. и 255 жен. 2953. Пихчурино (Ерду-касы), д.каз., при речках Цывиле и Рыкше, 27км , 85дв., 240муж. и 261 жен. Пристань хлебный. 2954. Чурашево (Кошки), д.каз., при речке Арагаске, 35км , 183дв., 604муж. и 673 жен. Церковь. 2955. Шагаева (задняя деревня, Сундырьпось), д.каз., при речке Сальдае, 35км , 103дв., 294муж. и 239 жен. 2956. Акташева, д.каз., при речке Арагаске, 40км , 104дв., 528муж. и 561 жен. 2957. Итякова, д.каз., при речке Сеньлисе, 40км , 161дв., 428муж. и 491 жен. 2958. Молякова, д.каз., при речке Малой Сундырке, 33км , 19дв., 59муж. и 73 жен. 2959. Амачкина, д.каз., при овраге и колодце, 33км , 23дв., 86муж. и 89 жен. Заводы поташный и ободельный. 2960. Теньгесева, д.каз., при речке Черной, 30км , 77дв., 228муж. и 225 жен. 2961. Ящурина, д.каз., при речке Черной, 36км , 29дв., 71муж. и 104 жен. 2962. Атыкова (Теньгесева), д.каз., при речке Черной, 34км , 35дв., 83муж. и 109 жен. 2963. Большая Маклашкина, д.каз., при речке Черной, 34км , 17дв., 67муж. и 81 жен. 2964. Четокова (Большой Чигарь), д.каз., при речке Большом Кувшине, 19км , 182дв., 470муж. и 551жен.
Между Московским трактом и рекою Волгою. 2965. Изеева, д.каз., при речке Малом Кувшине, 14км , 159дв., 513муж. и 516 жен. 2966. Тахтарово (Кидеркасы), д.каз., при сухом овраге и ключе, 16км , 124дв., 294муж. и 339 жен. 2967. Акузово, д.каз., при речке Малом Кувшине, 15км , 115дв., 302муж. и 358 жен. 2968. Яндова (Онпу-касы), д.каз., при безымянном овраге, 18км , 47дв., 166муж. и 185 жен. 2969. Яндашево (Никольское, Ширданы, Шор-касы), с.каз., при речке Цывиле, 18км , 199дв., 524муж. и 552 жен. 2970. Анат-касы, выс.каз., при речке Кувшине, 18км , 42дв., 120муж. и 124 жен. 2971. Булатова (Верхний Магась), д.каз., при речке Цывиле, 22км , 79дв., 224муж. и 232 жен. 2972. Ураева 1-я (Магась), д.каз., при овраге Сунар, 21км , 40дв., 116муж. и 116 жен. 2973. Атлашево (Татар-касы), д.каз., при речке Цывиле, 26км , 57дв., 172муж. и 184 жен. 2974. Ураева 2-я, д.каз., при колодцах, 21км , 13дв., 41муж. и 48 жен. 2975. Старая Акулева, д.каз., при речке Рыкше, 24км , 30дв., 78муж. и 80 жен. 2976. Писарино (Чемурша), с.каз., при речке Малом Кувшине, 10км , 115дв., 379муж. и 403 жен. Церковь. 2977. Кильдишева, д.каз., при овраге в ключах, 8км , 80дв., 249муж. и 285 жен. 2978. Елдашева, д.каз., при речке Большом Кувшине, 12км , 10дв., 23муж. и 28 жен.
На тракте из г.Чебоксар в г.Цивильск. 2979. Мамалаева, д.каз., при овраге и ключе, 24км , 91дв., 293муж. и 313 жен. 2980. Илеменева, д.каз., при ключе, 26км , 143дв., 360муж. и 378 жен. 2981. Имелдешева, д.каз., при реке Коснарке, 28км , 42дв., 134муж. и 154 жен.
На торговом тракте из г. Чебоксар в г. Царевококшайск. 2982. Тинсарина (Чемуршева), д.каз., при овраге Чермуше, 35км , 49дв., 127муж. и 154 жен. 2983. Нерядово, д.вл., при овраге Сорокинском, 35км , 60дв., 133муж. и 132жен. Завод поташный.
По правую сторону этого тракта. 2984. Собачкина, д.каз., при речке Емелькиной, 35км , 98дв., 288муж. и 310 жен.
По левую сторону того же тракта. 2985. Введенское (Сотниково, Тархан-касы), д.каз., при речке Шеснарке, 35км , 118дв., 326муж. и 341 жен. Церковь-1.
По левую сторону того же тракта. 3042. Анчиково (Тюрлема), с. каз., при безымянном ключе, 75км , 68дв., 217муж. и 210 жен. Церковь-1. 3043. Малая Аттикова, д. каз., при безымянном ключе, 70км , 9дв., 25муж. и 27 жен. 3044. Малая Анчикова, д. каз., при безымянном ключе, 73км , 4дв., 9муж. и 9 жен. 3045. Карачева (Никольское), с. каз., при овраге Карачевке, 75км , 24дв., 64муж. и 65жен. Церковь-1, базар по воскресньям. 3046. Ягункин, выс. каз., на овраге Синьял, 73км , 25дв., 70муж. и 77 жен. 3047. Новая, выс. каз., на овраге Синьял, 74км , 20дв., 53муж. и 68 жен. 3048. Инелевский (Гришкин), выс. каз., на овраге Синьял, 74км , 20дв., 52муж. и 44 жен. 3049. Осиновка, выс. каз., на овраге Синьял, 73км , 84дв., 231муж. и 233 жен. 3050. Токташев, выс. каз., на овраге Синьял, 74км , 25дв., 73муж. и 74 жен. 3051. Бишева, д. каз., при р. Большом Анише, 75км , 33дв., 89муж. и 90 жен. 3052. Ямская, выс. каз., при р. Большом Анише, 74км , 34дв., 104муж. и 124 жен. 3053. Толбаев, выс. каз., при р. Большом Анише, 73км , 25дв., 61муж. и 93 жен. 3054. Картлуй, выс. каз., при р. Большом Анише, 74км , 79дв., 226муж. и 235 жен. 3055. Тоганашев, выс. каз., при р. Большом Анише, 72км , 50дв., 133муж. и 128 жен. 3056. Решетников, выс. каз., при р. Большом Анише, 71км , 71дв., 43муж. и 51 жен. 3057. Пигильдина (Инелев, Дятлин, Варазыр), выс. каз., при р. Большом Анише, 50км , 62дв., 192муж. и 206 жен. 3058. Салдыбаев, выс. каз., при р. Большом Анише, 67км , 71дв., 178муж. и 216 жен. 3059. Пиндиков, выс. каз., при р. Большом Анише, 67км , 55дв., 155муж. и 158 жен. 3060. Верхний Анчиков (Старый Анчиков), выс. каз., при р. Большом Анише, 67км , 21дв., 56муж. и 58жен. 3061. Средний Анчиков (Новый Аников), выс. каз., при р. Большом Анише, 67км , 22дв., 67муж. и 80 жен. 3062. Карамышево (Яльчики), с. каз., при р. Большом Анише, 54км , 64дв., 198муж. и 209 жен. Церковь-1. 3063. Мурзаев, выс. каз., при р. Большом Анише, 53км , 30дв., 85муж. и 96 жен. 3064. Шанары, выс. каз., при р. Большом Анише, 60км , 62дв., 150муж. и 168 жен. 3065. Малая Байгулова, выс. каз., при р. Большом Анише, 53км , 23дв., 82муж. и 85 жен. 3066. Малая Карачева, выс. каз., при р. Большом Анише, 60км , 12дв., 45муж. и 34 жен. 3067. Шименеева (Шамалы), д. каз., при рч. Кинерке, 50км , 79дв., 217муж. и 225 жен. 3068. Нижние Кинеры, д. каз., при рч. Кинерке, 58км , 63дв., 166муж. и 181 жен. 3069. Можары, д. каз., при рч. Кинерке, 57км , 36дв., 100муж. и 135 жен. 3070. Вязовой, д. каз., при рч. Кинерке, 56км , 23дв., 56муж. и 84 жен. 3071. Елбарусово, д. каз., при рч. Сунтреше, 45км , 76дв., 177муж. и 198 жен. 3072. Покашево (Синьял), выс.каз., при р. Малом Анише, 47км , 36дв., 98муж. и 89 жен. 3073. Иделмеси (Тогаево), д.каз.,при рч. Кинерке, 54км , 42дв., 96муж. и 102 жен. Околодки: Сятра-касы, Пахомкин (Кинер-касы), Уритре-касы,Надюш-касы. 3074. Сятра-касы, выс.каз.,при рч. Кинерке, 52км , 26дв., 78муж. и 69 жен. 3075. Пахомкин (Кинер-касы), выс.каз.,при рч. Кинерке, 52км , 23дв., 79муж. и 86жен. 3076. Уритке –касы, выс.каз.,при рч. Кинерке, 52км , 13дв., 25муж. и 34жен. 3077. Надюш-касы, выс.каз.,при рч. Кинерке, 52км , 10дв., 29муж. и 27жен. 3078. Первыя Чекуры, д.каз.,при безымянном ключе, 52км , 88дв., 212муж. и 237жен. 3079. Аксарина, д.каз.,при безымянном ключе, 49км , 36дв., 91муж. и 104жен. 3080. Синьял, выс.каз., при р. Малом Анише, 52км , 42дв., 107муж. и 101 жен. 3081. Шипчак-касы, выс.каз., при р. Малом Анише, 50км , 19дв., 42муж. и 32 жен. 3082. Яндуганово, д.каз., при рч. Токмары, 33км , 43дв., 150муж. и 167 жен. 3083. Каранъял, выс.каз., при овраге Ял-сырме, 42км , 78дв., 193муж. и 221 жен. 3084. Хороньял, выс.каз., на овраге Арнас, 38км , 24дв., 62муж. и 56 жен. 3085. Мюжюль, выс.каз., на овраге Убапось, 34км , 61дв., 109муж. и 183 жен. 3086. Беловольское (Белая Воложка), с.вл., при безымянном ключе, 73км , 33дв., 254муж. и 246 жен. Церковь. Базары по субботам.
По правую сторону почтового тракта из г. Чебоксар в г. Цывильск. 3087. Старо-Янситово, д.каз., при ключе Сирме и речке Малом Анише, 60км , 43дв., 101муж. и 120 жен. 3088. Нижний Околодок (Синь-Ключер), д.каз., при ключе Сирме и речке Малом Анише, 57км , 47дв., 113муж. и 132 жен. 3089. Янцибулово (Вода-касы), с.каз., при речке Малом Анише, 60км , 69дв., 177муж. и 178 жен. Церковь.
По левую сторону того же тракта. 3090. Исенева (Андреевка), д.каз., при речке Малом Анише, 45км , 26дв., 96муж. и 107 жен. 3091. Шутнерево (Кармалы), с.каз., при овраге и колодце, 53км , 30дв., 75муж. и 89 жен.
По правую сторону Царевококшайского проселочного тракта 3092. Малыя Тимирчи (Кучкеи), с.каз., при речке Кучке, 50км , 45дв., 110муж. и 115 жен. Церковь. Околодок: Штырь-касы (Кинори). 3093. Карабаши, д.каз., при речке Ошере, 55км , 68дв., 209муж. и 204 жен. 3094. Девлеткильдина, д.каз., при речке Невизме, 52км , 17дв., 56муж. и 46 жен. Околодок: Вурман-Пилемчи.
По левую сторону того же тракта. 3095. Большия Тимирчи (Ой-касы), д.каз., при безымянном ключе, 46км , 51дв., 114муж. и 138 жен. 3096. Штырь-касы (Кинери), окол.каз., при безымянном ключе, 46км , 51дв., 114муж. и 138 жен. 3097. Вурман-Пилемчи, окол.каз., при безымянном ключе, 47км , 18дв., 53муж. и 57 жен. 3098. Тогаево (Караштак), с.каз., при безымянном ключе, 50км , 72дв., 146муж. и 204 жен. Церковь-1. Околодки: Вурман-касы, Ильмень-касы. 3099. Вурман-касы, окол.каз., при рч. Выльмесе, 49км , 49дв., 123муж. и 136 жен. 3100. Ильмень-касы, окол.каз., при рч. Выльмесе, 50км , 33дв., 84муж. и 90жен.
По правую сторону реки Волги 3101. Монастырский, хут., при р. Волге, 52км , 1дв., 1муж. и 3жен. Подвижная часовня. 3102. Криуши, д.каз., при р. Волге, 50км , 15дв., 34муж. и 43жен. 3103. Козловка, д.вл., при р. Волге, 75км , 58дв., 200муж. и 206жен. Ярмарка. Базар по середам. Пристань хлебная и лесная. 3104. Беловольская Слободка, д.вл., при р. Волге, 76км , 23дв., 98муж. и 88жен. 3105. Новородионова, д.вл., при р. Волге, 72км , 23дв., 80муж. и 90жен. 3106. Карцев Починок, д.вл., при р. Волге, 72км , 40дв., 149муж. и 124жен. 3107. Комаровка, д.вл., при р. Волге, 76км , 30дв., 101муж. и 120жен. 3108. Беловольский, завод вл., при р. Волге, 77км , 1дв., 2муж. и 1жен. Завод поташный. 3109. Комаровский, завод вл., при р. Волге, 76км , 6дв., 30муж. и 19жен. Завод винокуренный.
По левую сторону той же реки. 3110. Отары (Счастливый путь), выс. каз., при безымянных болотах, 70км , 13дв., 34муж. и 25жен. 3111. Исменец-Беляк, д. каз., при безымянных болотах, 60км , 34дв., 90муж. и 109жен. 3112. Янаш-Беляк, д. каз., при колодцах, 60км , 30дв., 89муж. и 98жен. 3113. Другие Обшары, д. каз., при колодцах, 70км , 32дв., 82муж. и 95жен. 3114. Малые Параты (Часовенный Околодок), окол. каз., при колодцах, 80км , 40дв., 157муж. и 183жен. 3115. Шаренгун, окол. каз., при колодцах, 80км , 13дв., 54муж. и 66жен. 3116. Полевой 2-й, окол. каз., при колодцах, 85км , 9дв., 37муж. и 30жен. 3117. Полевой 3-й, окол. каз., при колодцах, 85км , 10дв., 42муж. и 33жен. 3118. Ялагин, окол. каз., при колодцах, 88км , 6дв., 16муж. и 28жен. 3119. Лягушкин, окол. каз., при колодцах, 90км , 22дв., 98муж. и 118жен. 3120. Помары (Козмодемьянское), с. каз., при колодце, 90км , 39дв., 161муж. и 173жен. Церковь. Базар по пятницам.
По правую сторону Заволжского Кокшайского тракта. 3121. Нижний Помьял, выс. каз., при колодцах, 65км , 17дв., 47муж. и 59жен. 3122. Иркин, выс. каз., при колодцах, 60км , 39дв., 97муж. и 116жен. 3123. Малый Малашас, выс. каз., при колодцах, 60км , 18дв., 52муж. и 60жен. 3124. Торхан-сола, выс. каз., при колодцах, 60км , 39дв., 102муж. и 127жен. 3125. Большой Малашас, выс. каз., при колодцах, 60км , 25дв., 82муж. и 87жен. 3126. Арнамбал, выс. каз., при колодцах, 61км , 44дв., 135муж. и 132жен. 3127. Ошурга (Кожла-сола), выс. каз., при колодцах, 61км , 58дв., 173муж. и 203жен. 3128. Березняки, выс. каз., при колодцах, 71км , 30дв., 124муж. и 116жен. 3129. Сухой Овраг, выс. каз., при колодцах, 71км , 10дв., 37муж. и 35жен. 3130. Степанкин, выс. каз., на реке Илети, 72км , 5дв., 26муж. и 30жен. 3131. Луговой (Никифоркин), выс. каз., при колодцах, 75км , 8дв., 17муж. и 27жен. 3132. Красная Поляна (Польки), выс. каз., при р. Илети, 85км , 10дв., 45муж. и 60жен. 3133. Полевой, выс. каз., при колодцах, 83км , 49дв., 133муж. и 144жен. 3134. Лесной, выс. каз., при колодцах, 83км , 33дв.,96муж. и 89жен. 3135. Луговой Выселок, д. каз., при р. Волге, 85км , 13дв., 47муж. и 47жен. 3136. Алексеевское (Сизинер), с. каз., при рч. Сизенерке, 100км , 69дв., 259муж. и 286жен. Церковь. 3137. Деушева (Нижний Яльчик), д. каз., при озере Яльчиковском, 94км , 23дв., 89муж. и 96жен. 3138. Азик-Беляк, д. каз., при безымянном болоте, 96км , 9дв., 30муж. и 37жен. 3139. Починок Яльчов, д. каз., при безымянном болоте, 94км , 25дв., 95муж. и 96жен. 3140. Выселок Александровский, д. каз., при безымянном болоте, 60км , 13дв., 29муж. и 40жен. 3141. Красный Яр (Большой Помъял), с. каз., при колодцах, 60км , 2 дв., 6муж. и 5жен. Праволсавный молитвенный дом. Базар по середам. 3142. Кужмары (Помъялы, Вознесенское), с. каз., при речках Нурде и Кожвашке, 50км , 150дв., 453муж. и 474жен.
По левую сторону того же тракта до границы Царевококшайской. 3143. Лавра –сола, выс. каз., при рч. Нурде, 51км , 7дв., 27муж. и 18жен. 3144. Митюкин, выс. каз., при рч. Нурде, 51км , 7дв., 17муж. и 21жен. 3145. Желаткин, выс. каз., при рч. Нурде, 50км , 14дв., 27муж. и 45жен. 3146. Кинер-ял, выс. каз., при колодцах, 50км , 7дв., 22муж. и 25жен. 3147. Поян-сола, выс. каз., при колодцах, 52км , 21дв., 70муж. и 59жен. 3148. Большия Кожваши, окол. каз., при рч. Кожваше, 62км , 19дв., 60муж. и 59жен. 3149. Малыя Кожваши, окол. каз., при рч. Кожваше, 62км , 20дв., 67муж. и 87жен. 3150. Малые Кожваши (Средния 1-я), окол. каз., при рч. Кожваше, 62км , 4дв., 18муж. и 16жен. 3151. Малые Кожваши (Средние 2-я), окол. каз., при рч. Кожваше, 62км , 9дв., 28муж. и 33жен. 3152. Малые Кожваши (Средние 3-я), окол. каз., при рч. Кожваше, 60км , 8дв., 34муж. и 36жен. 3153. Верхний Помьял, выс. каз., при колодцах, 51км , 45дв., 106муж. и 130жен. 3154. Большой Пуктуш, выс. каз., при колодцах, 60км , 40дв., 138муж. и 127жен. 3155. Малый Пуктуш, выс. каз., при колодцах, 63км , 21дв., 57муж. и 65жен. 3156. Исменец-Беляк (Лесной Околодок), выс. каз., при болоте, 70км , 64дв., 220муж. и 200жен. 3157. Курюктор, выс. каз., при колодцах, 78км , 37дв., 114муж. и 130жен. 3158. Ильнеть-тыр 1-й, выс. каз., при рч. Кокшаге, 78км , 14дв., 37муж. и 40жен. 3159. Ильнеть-тыр 2-й, выс. каз., при рч. Кокшаге, 80км , 10дв., 39муж. и 35жен. 3160. Другие Обшары (Полевой), выс. каз., при рч. Кокшаге, 81км , 19дв., 72муж. и 57жен. 3161. Сиза-река, выс. каз., при рч. Кокшаге, 90км , 14дв., 49муж. и 51жен. 3162. Лесной Ромашкин, выс. каз., при оз. Сизе, 99км , 6дв., 14муж. и 20жен. 3163. Сухой Овраг, выс. каз., при озере Сухом, 85км , 14дв., 32муж. и 38жен. 3164. Помьялы, д.каз., выс. каз., при рч. Нурде, 53 км , 67дв., 199муж. и 210жен. 3165. Нурда-мучакш, д. каз., при рч. Нурде, 48км , 29дв., 98муж. и 96жен. 3166. Малый Кужмар, д. каз., при рч. Кожваше, 55км , 12дв., 38муж. и 34жен. 3167. Вележи, д. каз., при рч. Волжанке, 40км , 26дв., 65муж. и 84жен.
Историческая Комиссия Учебного Отдела Общества Распространения Технических Знаний. Составила М. Черняева.
Типо-литография Товарищества И.Н. Кушнерев и К. Пименовская улица, собственный дом. Москва. 1904 год.
Когда и как стала Волга русскою рекой?
1. Какие народы жили в старину на Волге.
Наша родная великая Волга, наша матушка и кормилица, как зовет ее русский народ, не всегда была русской рекой. Даже самое название «Волга» не русское. Ученые думают, что это слово финское и по-русски значит святая или священная река.
До прихода на Волгу славян, на берегах ея жили и хозяйничали разные народы. И теперь еще где-нибудь на сельской ярмарке в Казанской или Симбирской губернии мы среди русской толпы увидим и татар, и мордву, и чуваш. Мордовки и чувашки особенно обратят на себя наше внимание своей особенной старинной одеждой, какую они сохранили и до сих пор. Мордовки по большей части все в белом, а чувашки в таких странных головных уборах, убранных бисером, увешанных монетами... Это все остатки прежних хозяев Поволжья. Теперь многие из них уже обрусели, но некоторые еще сохранили если не свою старую веру и обычаи, то во всяком случае свой язык и свою одежду. И мордва, и чуваши, и черемисы — все это народы финскаго племени. Теперь мы их встретим только по средней Волге, а в глубокую старину, еще задолго до того времени, как начало создаваться наше русское государство, финския племена заселяли сплошь всю область Оки и верхней Волги. Это как раз та область, которая в настоящее время считается коренной Великороссией.
Наша начальная летопись перечисляет финския племена: мурома, меря, весь, мордва, черемисы и другие, и даже точно обозначает места, где именно каждое из этих племен жило. Весь — на Белоозере, меря — по озерам Ростовскому и Переяславскому, мурома—на Оке. И действительно, во всей этой области сохранилась память о древних обитателях страны во многих названиях городов, сел, рек, урочищ. Москва, Ока, Кострома и многия другия—все это финския названия. Но есть и такия, которыя прямо указывают на упомянутыя финския племена: Муром, Владимирской губернии, Весьегонск — Тверской; некоторыя села и реки так и называются Весями и Мерями. Но, кроме этих названий, есть и другия указания на то, что древними обитателями этих мест были финны: в местах, указанных начальной летописью, было найдено и разрыто более семи с половиной тысяч могильных курганов. Как у многих языческих народов, у древних финнов было в обычае класть вместе с покойником в могилу его любимыя вещи: они думали, что все это ему понадобится и на том свете. Благодаря этому обычаю, по найденным в могилах вещам, мы можем составить понятие о том, как жили люди в древности, как они одевались, как верили, чем занимались и с кем торговали. В мерянских могилах были найдены остатки толстой шерстяной одежды, разныя металлическия украшения, серебряныя и бронзовыя, в виде колец, серег, блях, пряжек. В некоторых могилах находили воинское оружие, конскую сбрую; в других—остатки земледельческих орудий, ножи, ножницы для стрижки овец или складные весы с гирями. Вместе с бусами найдены также и разныя монеты, восточныя и западно-европейския, что указывает на участие этих финских племен в торговле с Азией и Европой. Этот языческий обычай класть разныя вещи в могилы покойников сохранился и до нашего почти времени у соплеменников древней мери, у языческих черемис и чуваш.
В общем, повидимому, вера у всех этих финских племен была почти одинаковая. У всех у них главных богов было два. Один бог добра и света, другой бог зла и мрака. И у каждаго из этих богов находится в подчинении тьма разных духов, добрых и злых. Особенно велик был страх перед злым духом: его надо было постоянно задабривать, умолять о пощаде. Ему надо приносить умилостивительныя жертвы, и вот для молений и для жертвоприношений где-нибудь в глухом лесу отгораживались особыя священныя места для молений. Финны поклонялись камням и деревьям. В некоторых могилах нашлись следы сожигания трупов. Кости животных, найденныя в земле мери в могильных курганах, указывают на то, что богам приносились жертвы. Некоторыя из финских племен, например мордва, сохранившая языческия верования почти до нашего времени, поклонялись предкам и были уверены, что покойники заботятся о своем роде и помогают своим потомкам в их нуждах. В позднейшее время у этих язычников не было ни храмов, ни особых жрецов, а избирались особенно уважаемые всеми старики, совершали жертвоприношение и творили суд. До нас дошли известия, что у них были волхвы, которые имели большое влияние и, по словам нашего летописца, возмущали Ростовскую землю против христианства.
Все эти племена жили в местности, почти сплошь покрытой непроходимыми лесами и болотами, и, судя по найденным в могилах первобытным орудиям, земледелие было у них в самом плохом состоянии. Главным занятием древняго финна были: охота, звериный промысел и рыболовство. Полудикому финну было гораздо труднее пахать землю, чем охотиться. Леса были полны - и разной дичью и пушным зверем. А на меха был большой спрос и в самой глубокой древности. За мехами к древнему финну приходили и приплывали в его дремучие леса разные народы и привозили ему за них монеты и разные товары. Не за одними мехами приходили к финнам из разных ближних и дальних стран. В лесах финских в громадных веко-вых деревьях клали пчелы в дуплах мед, и финны умели узнавать эти деревья, умели доставать из них пчелиные соты. И вот за медом и за воском тоже являются купцы отовсюду и выменивают их на разныя вещи, каких не было у полудикаго финна. Все эти торговыя сношения с финскими племенами происходили главным образом по Волге и по ея притокам.
Кроме этих полудиких финнов, жили на Волге и другие более просвещенные народы. От некоторых из них дошли до нас лишь кое-какия отрывочныя известия, но по ним мы все же можем судить, что это были за народы и как они жили.
Таковы были болгары, занимавшие среднее течение Волги между реками Камой и Самарой, и хозары, жившие в самых низовьях Волги, там, где она впадает в Каспийское море. Мы очень мало знаем о хозарах. Знаем, что царство хозарское было обширно и богато. Положение его при такой громадной судоходной реке, как Волга, и при море Каспийском, или Хвалынском, как его называли встарину, было очень выгодно для торговли. Верст на двенадцать выше нынешней Астрахани были найдены остатки обширной столицы хозарской, Итиля. Сюда-то и съезжались, бывало, разные торговцы: греки, славяне, евреи, арабы и персы. Одни приплывали к Итилю на судах по морю Хвалынскому; другие спускались сюда с верхней и средней Волги; третьи, например греки и славяне, попадали сюда с моря Чернаго через реку Дон. По Дону плыли вверх до тех пор, где эта река ближе всего подходит к Волге и где была пограничная хозарская крепость Саркел, или Белая Вежа. Здесь вытаскивали суда на сушу, тащили их волоком до Волги, потом опять садились на суда и спускались вниз по Волге вплоть до хозарской столицы. У арабских писателей сохранилось известие, что именно так попадали в Каспийское море воинственные руссы.
Хозары жили как раз на дороге, на перепутье из Азии в Европу и потому народ хозарский был народом смешанным из разных племен. В VIII столетии по Рождестве Христовом хозары под влиянием арабов приняли магометанство, но сам царь их был обращен евреями в иудейство. Вообще в хозарском царстве жили люди самых разных вер: тут были и магометане, и язычники, и евреи, и даже христиане. Столица хозарская Итиль была построена в устьях Волги и в ней было около 15 тысяч жителей. В городе были красивыя мечети с высокими минаретами, у царя были высокия кирпичныя хоромы, но только у немногих, самых богатых жителей, были глиняныя мазанки; весь же народ жил по большей части в переносных войлочных кибитках, как и теперь живут в степях наши кочевники, киргизы и башкиры.
Цветущее состояние торговли не мешало хозарам оставаться в то же время народом наполовину кочевым. Низовья Волги богаты рыбой. Рыболовство у хозар было одним из главных занятий, и рыба была одним из главных товаров. Многочисленныя суда хозарския то и дело сновали вверх и вниз по Волге: везли на них рыбу, рыбий клей, кожи, меха и прочее.
Хозары были, главным образом, посредниками в торговле между разными народами европейскими и азиатскими. С Волги от болгар камских к ним привозились меха, кожи, мед, а из Азии они отправляли в Европу разныя материи: шелковыя, шерстяныя, бумажныя, дорогие камни, разныя украшения, разные овощи, пряности и вино.
Хотя хозары и были развитее и богаче народов, населявших соседния страны, но царство их не было сильно и прочно. Положение, занимаемое хозарским царством, было крайне выгодно, это правда, но, с другой стороны, оно было и крайне опасно. Если хозарам было удобно торговать тут с разными народами, то ведь и народам этим очень удобно было нападать на хозарское царство. Оно лежало на дороге, по какой всегда приходили в Европу разные азиатские кочевники.
Мы знаем из наших летописей, что с хозарами воевали и наши русские князья, например, Святослав. В XI веке хозарское царство было побеждено византийцами в союзе с русским князем Мстиславом, и в XIII веке от него уже осталось лишь одно название.
Болгарское царство существовало дольше хозарскаго. Главное его средоточие было в нынешней Казанской губернии. Здесь, недалеко от Казани, верстах в 20-ти от города Спасска, еще почти до нашего времени сохранялись кой-какия развалины от древней столицы болгарскаго царства. Болгары, как и хозары, были народом смешанным, разноплеменным. Положение болгарскаго царства было менее выгодно по отношению к азиатскому востоку, но зато болгары занимали самыя благодатныя, самыя плодородныя из всех областей, лежащих по Волге. И, кроме того, по Волге и ея многочисленным притокам так удобно было болгарам завести торговыя сношения с соседними финскими и славянскими племенами. Расположившись в средине Поволжья, недалеко от устья такого громаднаго волжскаго притока, как Кама, болгары сыздавна устроили у себя торг, на который сезжались купцы из разных стран и с разными наречиями. Сюда, в столицу болгар, в «Великий город», как называют его наши летописи, с древних времен привозились разные товары из Азии и из Европы, сходились купцы арабские, персидские, балтийские и славянские. Сюда же приходили на торг и полудикие соседи болгар, разные инородцы финскаго племени, жившие на северо-запад и северо-восток от Болгарии. Сношения со всеми инородцами происходили по многочисленным волжским притокам. Сохранилось предание, что с некоторыми из этих племен болгары вели немую меновую торговлю. Производилась эта торговля так: на известное место привозили болгары свои товары, помеченные особыми знаками, и оставляли их там. Туда же являлись и дикари-инородцы с произведениями своих лесов: медом, воском, шкурами пушных зверей, оставляли их рядом с болгарскими товарами и уходили. Болгары являлись и если были меной довольны, то брали товары и отправлялись с ними восвояси. А если были недовольны, то товаров не трогали с места до тех пор, пока не последует прибавки. Болгарам была очень выгодна эта торговля. Они покупали меха и мед с воском за самую ничтожную цену, а продавали восточным купцам гораздо дороже. Им выгодно было удержать восточных купцов от прямых сношений с финскими и славянскими племенами, и потому они нарочно разсказывали им, будто все эти народы страшные людоеды и великаны. По своему развитию и образованию болгары стояли гораздо выше всех своих соседей. В X веке, когда эти соседи, и славяне и финны, были еще темными язычниками, болгары под влиянием арабов уже приняли магометанство.
Арабы были в то время одним из самых просвещенных народов. Они были вообще весьма деятельны и предприимчивы, но особенно проявили они себя в торговле. Ради торговой выгоды арабский купец презирал все опасности и отважно пускался даже и в неведомыя страны, лишь бы найти рынок для сбыта своих товаров. Арабы рано проникли в Поволжье и завели здесь тесныя сношения и с хозарами и с болгарами. Они были гораздо выше этих народов и по своему умственному и нравственному развитию и не могли не оказать на них сильнаго влияния. Болгары усвоили себе арабские обычаи, приняли арабскую веру и, благодаря этому, не только стали просвещеннее сами, но в свою очередь оказали влияние и на окружающия их финския племена: магометанская религия была ведь во всяком случае гораздо выше язычества, какое исповедывали тогда все племена Поволжья. 0 степени арабскаго влияния можно судить по тому огромному количеству арабских монет, какия находили потом в разных русских областях. Через посредство арабских, хозарских и болгарских купцов шли оживленныя сношения между Поволжьем и азиатскими владениями арабов. Супруга знаменитаго арабскаго халифа Гарун аль Рашида, Зобейда, первая ввела моду на шубы из русских соболей, а ими была так богата в древности наша родина. Русские торговцы приезжали к хозарам и болгарам и привозили сюда множество разных мехов. В обмен за свои товары они получали от арабов дорогие камни, бисер, бусы, разныя украшения, материи, овощи, пряности. Но больше всего они любили получать арабския серебряныя деньги— диргемы. Эти диргемы были величиной с наш пятиалтынный и очень высоко ценились в те времена и как деньги, и как украшения. Жены руссов любили украшать себя бисером, бусами и монетами. Монеты эти переходили из рода в род, иногда закапывались в землю вместе с покойником, зарывались в виде кладов и таким образом дошли и до нас. Не мало арабских монет досталось русским во время счастливаго похода князя Святослава на хозар и волжских болгар. Болгарские купцы тоже не мало развозили арабских монет, торгуя по разным областям русским.
В 986 году болгары, по преданию нашей летописи, отправили своих послов к киевскому князю Владимиру с целью обратить его в свою магометанскую веру. Но ему их вера не понравилась, и болгарам не удалось оказать на русских того влияния, какое они имели на многих из мордвы, чуваш, черемис.
Судя по оставшимся развалинам, у болгар были обширныя каменныя здания. В X веке у них одних была чеканная серебряная монета. Болгары так же, как и хозары, вели полукочевую жизнь. Зимой жили в городе в домах, сложенных из пихтовых бревен, а лето проводили в лугах и жили там в своих переносных войлочных кибитках.
Страна болгар, особенно между реками Камой и Самарой, была очень плодородна; почва здесь почти сплошь состоит из толстаго слоя чернозема. Однако земледелие у них не было главным занятием; они и подати своему царю платили не хлебом, а бычачьими шкурами. Но у них все же хорошо родились пшеница, рожь, ячмень, просо, и они продавали хлеб в соседния мало плодородныя страны на западе. Новгородцы с древних времен ездили в голодные годы за хлебом к камским болгарам. Торговали болгары самыми разнообразными вещами: и шкурами пушных зверей, и медом, и воском, и оружием, кожами, скотом, и, наконец, кроме того, нередко привозили на средне-азиатские рынки и славянских невольников. Нередко совершали они нападения на соседния славянския и финския племена, уводили у них жен и детей и продавали их потом азиатам. Однако, при всем богатстве и сравнительной образованности болгары не создали прочнаго государства и не были настолько сильным народом, чтобы оказать отпор тем, кто вздумает овладеть их богатым, привольным краем. Русские славяне рано начали воевать с болгарами. Особенно часты стали столкновения между ними в то время, когда русские начали селиться по Волге, когда они овладели всем ея верхним течением и мало-по-малу подошли к самым границам болгарскаго царства.
Волга, одна из величайших рек на земле, протекает около трех с половиною тысяч верст. На своем пути к Каспийскому морю она делает множество извилин во всех направлениях и захватывает в своем течении самыя разнообразныя местности. Начинается Волга еле заметным ручейком в Тверской губернии, в Осташковском уезде, близ деревни, которая так и называется Волгино-Верховье. Верст сорок вьется Волга небольшим ручейком среди болот и трясин этой лесистой местности. По пути она встречает несколько озер, мало-по-малу становится все шире и шире, принимает в себя и справа и слева несколько речек и под Тверью становится уже судоходной рекой. И затем чем дальше, тем делается она все шире и глубже, и притоки ея тоже становятся все больше и длиннее.
Вся эта область верхней Волги, а также и соседняя с ней Новгородская область и теперь, в наше время, покрыты целой сетью рек, речек, озер. И теперь эта область лесиста и болотиста, а в старину она была сплошь покрыта дремучими лесами и непроходимыми болотами. Протекающия среди них многочисленныя реки и речки, благодаря этому обилию лесов и болот, были гораздо многоводнее, чем в наше время.
Вся эта область верхней Волги, как мы видели, в глубокой древности была заселена финскими племенами. Но очень рано среди них начали селиться и славяне. Начальная русская летопись уже разсказывает о Волге, что она «начинается в Оковском лесу, течет через земли болгар и хвалиссов и впадает в Хвалынское море семидесятью жерелы» (устьями). Перечисляя финския племена, летописец упоминает и о славянах, что жили рядом с весью и мерью.
По преданию, начало русской истории было положено в Новгороде, на берегах озера Ильменя и реки Волхова. Отсюда из Новгорода русския владения стали распространять свои пределы по Днепру, издавна служившему дорогой из Балтийскаго моря в Черное. Днепр стал русскою рекой гораздо раньше Волги. При первых князьях киевских, Олеге и Игоре, все течение Днепра было в их власти и только потом степные кочевники, печенеги, отодвинули славянския поселения дальше к северу и кочевали чуть не под самым Киевом.
Хотя река Угра, впадающая в Оку, и близко подходит своим началом к Днепровскому притоку Десне, однако славяне начали переселяться не с юга, а из Новгородской области. С Ильменя и с Волхова они попадали в волжские притоки, которыми и выходили прямо к Волге.
В ту пору, когда только началось переселение славян в землю мери, славяне были во многом весьма сходны с финнами, которых они застали в этой области. Они были такими же язычниками и точно так же занимались больше всего охотой и промыслами, звериным и рыбным.
Можно сказать, что именно эти промыслы, звериный и рыбный, и завели славянина сюда, в страну мери, в междуречье Оки и верхней Волги, в теперешния наши, губернии—Ярославскую, Костромскую, Владимирскую и северную часть Московской. И теперь еще тут много леса, преимущественно хвойнаго. Когда мы теперь проезжаем по этим местам по железной дороге или на пароходе и видим здесь и многолюдные города и распаханныя поля с довольно частыми среди них селами и деревнями, то нам довольно трудно вообразить себе, что в старину вся эта местность представляла собой сплошной непроходимый лес. Лес этот кишмя кишел всякой крупной и мелкой дичью и пушным зверем — этой главной приманкой для древняго промышленника. Помимо дичи и зверя, было и еще богатство в этом диком лесу—это громадные запасы меду, накопленные трудолюбивыми пчелами в безчисленных дуплах вековых деревьев. В первое время гнала человека в эти лесныя дебри нужда, необходимость удовлетворить самыя насущныя потребности. Надо было добыть рыбы в реке или зверя в лесу для еды, для одежды. Земля еще плохо кормила человека; не было у него ни средств, ни уменья ее обработать как надо. Впоследствии и торговая выгода заставляла пускаться в погоню за зверем. Новгородские славяне рано вступили в сношения и с Азиатским востоком, и с Западной Европой. А и с той и с другой стороны явился большой спрос на дорогие меха: собольи, куньи, лисьи и бобровые.
Теперь бобры совсем перевелись, а встарину их было множество повсюду и особенно по Волге и ея притокам. Бобровым промыслом было изстари занято много промышленников и из славян и из финнов.
До нас не дошло известий о каких-либо кровавых столкновениях между славянами и финнами. Повидимому, встреча их здесь была мирная. Финны были вообще миролюбивы и податливы, а кроме того они были слабы и разрозненны и не могли оказать особенно упорнаго сопротивления. Да и не из-за чего было ссориться, простору было много: и земли для поселения и добычи в лесу и в воде было слишком много и хватало на всех. Иногда, разумеется, случалось, что славяне сталкивались на новом полюбившемея месте с финским, племенем и тогда надо было его оттеснить, прогнать с выгоднаго места.
Случалось, что и после поселения на новом месте приходилось еще некоторое время обороняться от туземцев. Но во всяком случае, если и была борьба с финскими племенами, то она была не упорна и не продолжительна. Финския племена или удалялись или мало-по-малу подчинялись влиянию русских и сливались с ними в один народ.
Этому слиянию помогало сходство в быте, нравах и верованиях славян и финнов. Славяне поклонялись добрым и злым силам природы. Благодатное ласковое солнышко почиталось ими под именем Дажбога. Грозный Перун был богом грома и молнии. Обоготворялся и могучий ветер, разгоняющий тучи—Стрибог. Всем этим богам приносятся жертвы, делаются в честь их идолы из дерева и камня. Трудно отличить теперь, как именно веровали славяне и как финны. Вероятно, они оказали большое влияние друг на друга и многое друг у друга заимствовали. Финны поклонялись камням и деревьям, верили, что всюду кругом них, и в лесу и в воде, живут разные боги. И вот у славян мы встречаем веру в лешаго, что сторожит в лесу травы и деревья и пугает и обманывает людей своим хохотом, своим детским криком. А водяной или домовой? Ведь остатки этих верований и до сих пор уцелели в нашем народе, принявшем христианство более 1000 лет тому назад. Ученые думают, что многие из этих суеверий перешли нам от финнов. Это финское влияние было особенно сильно тогда, когда славяне еще были язычниками. Известия о враждебных столкновениях с финскими племенами относятся уже к тому времени, когда стало распространяться христианство в земле веси и мери, в Ростовской области. Мы знаем о том сопротивлении, какое оказали язычники под влиянием своих волхвов ростовскому епископу, св. Леонтию. Он в конце-концов и погиб в Ростове смертью мученика. Летописец, разсказывая о волхвах, поверьях и обычаях языческих, не отделяет славян от финнов. Значит, борьба была не племенная, а религиозная и в ней одинаково участвовали все язычники, были ли то финны или славяне. В языческия времена финския женщины охотно вступали в брак с славянами, и эти брачные союзы не мало помогали слиянию финскаго племени с славянскими.
Слияние это происходило медленно и постепенно. Следы его сохранились, как уже было упомянуто, и в названиях сел, рек, урочищ, а также и в языке великорусскаго народа и даже в его наружности: нос луковицей и выдающияся скулы унаследованы от финских предков.
Переселение славян в область верхней Волги все продолжалось. Особенно большой прилив поселенцев был попрежнему со стороны Новгорода. Многия причины заставляли выселяться на Волгу. По свидетельству всех писателей русских и иностранных, русские славяне с самых древних времен были народом земледельческим, и оседлым. По словам нашей детописи, они и дань платили «от дыма» и «от рала», то есть со двора, с оседлости и с сохи. И при этом в начале нашей истории не было особаго земледельческаго сословия, а весь народ занимался и земледелием, и торговлей, и другими промыслами. Каждый человек, смотря по тому, каковы были его средства и способности, и глядя по времени года, то возделывал землю, то ходил в лес на зверя, то ловил рыбу по рекам и озерам, то торговал. Земледелие у древняго Новгорода не могло быть главным занятием. Почва в новгородской области была плохая, неплодородная, обилие лесов и болот еще более затрудняло обработку земли, и новгородцу было гораздо выгоднее главное свое внимание обратить на промыслы, на добычу рыбы, дичи, мехов и дикаго меду. Тем более, что на все эти произведения лесов нашей родины, как мы уже видели, рано явился спрос и из Западной Европы и из Азии. Новгородец был искони промышленником и торговцем. Он и сам промышлял свой товар, а то и покупал его за безценок у полудикаго финна и ради этого забирался к нему в его глухия непроходимыя дебри.
Новгородская торговля с течением времени все росла и развивалась. Мы знаем, что новгородцы были такими же посредниками между европейскими и азиатскими купцами, как когда-то болгары и хозары. Это участие в торговле заставляло новгородца часто ездить по Волге и к болгарам в среднее Поволжье и к устью Волги в древнее хозарское царство. Спрос на меха заставлял новгородскаго промышленника за-бираться далеко на север и на северо - восток, заставлял его заводить сношения с разными финскими народцами. Есть известия, что новгородцы, как и болгары, вели с этими дикарями немую меновую торговлю. Плавая по Волге и ея притокам ради торговли, ради промыслов, новгородцы имели полную возможность узнать великую реку, узнать разныя удобныя места на ней, облюбовать их и выбрать себе для поселения. Новгородец, может быть, сначала поселялся только на время на самой Волге или на каком-нибудь из ея многих притоков. Его могли привлекать сюда места, удобныя для рыбной ловли или для другого промысла. Человек селился подле реки, строил себе избу, разделывал землю под хлеб, под огород, убеждался, что земля родит хорошо, место удобно, выгодно, и оставался тут жить. Иногда он селился в одиночку, своей семьей, иногда целым обществом. Поволжье давало такой широкий простор для самой разнообразной деятельности. Тут всякий мог найти себе дело: и пахарь, и рыболов, и охотник, и, наконец, купец, торговец, каким был новгородец и у себя на родине. В Новгородской же области жилось не всегда привольно. Новгородская летопись прямо говорит о неурожаях, о голодовках, какие бывали здесь нередко и заставляли иной раз новгородских людей расходиться с родины в разныя стороны. Населения тогда было мало, земли свободной, никем незанятой, никому непринадлежащей было везде сколько угодно. Каждый мог выбирать себе любое место и возделывать его как умел и как мог. Мудрено ли, что приволжския земли очень рано стали привлекать к себе новгородских поселенцев? Реки здесь кишели рыбой, густыя лесныя чащи богаты были всяким зверем и птицей, да и земля была по рекам гораздо плодороднее, благодаря ежегодному удобрению во время весенняго разлива рек.
Разныя несогласия и распри, какия бывали нередко тогда в Новгороде, как и в остальной Руси, тоже могли заставлять народ выселяться в Поволжье, благо оно было так близко. Вообще русский человек всегда охотно менял одно место жительства на другое; ему ничего не стоило бросить старое насиженное место и отправиться в новыя области, часто совсем неизвестныя. Такую легкость передвижения, такую наклонность переходить с места на место обясняют тем, что вся наша родина представляет собой сплошную равнину. Нет в ней высоких гор, затрудняющих такие переходы, а зато много рек, по которым всегда было очень удобно переправляться из одной местности в другую. Но одним только влиянием природы страны нельзя объяснить этой черты русскаго человека. Погоня за зверем, охота приучали изстари русскаго человека к постоянному передвижению. Особенно, когда население увеличилось и звери в одной местности истреблялись или уходили подальше от людских поселений. Тогда и промышленнику приходилось уходить со стараго места вслед за убегающей от него добычей. Да и не один звериный, но и другие промыслы: рыболовство, бортничество,—добывание дикаго меду,—тоже не давали сидеть на одном месте, а заставляли постоянно двигаться. Даже и земледелие в те времена в этой области совсем не приучало человека к оседлости. Здесь преобладало так называемое новинное, подсечное, или лядинное, хозяйство. Оно состояло в том, что лес выжигали и на удобренной золой земле сеяли хлеб.
В течение нескольких лет урожаи на такой новине, выжженной из-под леса, были очень хороши, но потом земля истощалась и надо было переходить на новый участок. Благодаря этому и поселения русския постепенно подвигались все дальше в глубь страны. Со временем стали являться в области верхней Волги поселенцы и с юга, из Руси Днепровской. Там на юге не стало совсем житья от постоянных нападений полудиких кочевников, хлынувших на Русь из азиатских степей через хозарскую землю. То были сначала печенеги, а потом половцы. Князья киевские постоянно воевали с ними, но, несмотря на это, печенеги жестоко грабили и опустошали русския области. Уже в конце XI века от их набегов «опустели на юге города и села, пастбища отощали, нивы заросли, и в них рыскали звери». Люди бежали от этих опустошений куда глаза глядят. Не мудрено, что эти беглецы направлялись нередко и в область верхней Волги, куда степные кочевники не заходили.
В одиннадцатом веке, в 1076 году, верхнее Поволжье становится волостью пятаго сына Ярослава— Всеволода Переяславскаго и называется уже Ростовскою землей. А сам Ярослав еще в начале XI века построил на Волге город Ярославль. Но когда князья пришли на Волгу, то они уже застали здесь русския поселения и их было не мало. При великом князе Изяславе печенегов сменили другие кочевники—половцы. Они точно так же нападали на русскую землю с юга, грабили ее, опустошали без пощады. Мужчин убивали, а детей и женщин уводили в плен. Земля делилась тогда на многия княжества. Князья плохо защищали русскую землю от половцев. Они спорили, ссорились и воевали друг с другом из-за старшинства. И в этих спорах своих нередко призывали к себе на помощь цоловцев. Можно себе представить, каково приходилось от всего этого народу. Мирный пахарь не мог быть уверен, что ему дадут вспахать и посеять хлеб; кажду минуту должен он был бояться за себя и за свою семью. Все князья южной Руси постоянно жаловались на безлюдье в своих волостях. Князь Переяславля южнаго говорил, что волость его пуста от половецких нашествий, князь черниговский жаловался, что города у него пусты и живут в них лишь псари да половцы. Не меньше страдало от этих степняков и киевское княжество. Они опустошали киевския земли, а по Днепру нападали на суда с греческими товарами и тем подрывали греческую торговлю, весьма важную для Киева. Слова Владимира Мономаха рисуют нам, каково было жить здесь земледельцу:
«Начнет пахарь пахать, а приедет половчин и убьет его стрелой, возьмет его лошадь и поедет в село и там забёрет и жену его, и детей, и все именье, а гумно его сожжет». Вот в это-то тяжкое для южной Руси время и стала заселяться Русь северо-восточная. Здесь было два старинных города, Ростов и Суздаль, поэтому и вся эта область называетея Ростово-Суздальской землей. Если сравнить с киевским югом, то это была земля бедная, холодная, покрытая дремучими лесами и болотами, лежащая в стороне от главнаго торговаго пути из Балтийскаго моря в Черное. Да зато мирному человеку, желавшему спокойно работать, было здесь куда безопаснее: сюда страшные половцы не заходят да и княжеских междоусобий в первое время не было. Финския племена, живущия по Оке и другим притокам Волги, смирны и не воинственны, да и места довольно, хватит на всех. 0 том, что здесь, в области верхней Волги, было много поселенцев с юга, говорят уже одни названия городов. Южныя названия: Переяславль, Звенигород, Юрьев и другие, повторяются и здесь, на севере, также и названия рек южных часто повторяются и на севере.
Князья русские постоянно старались в свою очередь строить города на севере, в области верхней Волги, и заселять пустыя пространства. Мы уже упоминали о том, как Ярослав построил Ярославль на Волге. Владимиру Мономаху народное предание приписывает построение Владимира на реке Клязьме, одном из притоков Оки. Особенно много городов было построено при сыне Мономаха Юрии Долгоруком. Видя запустение на юге, он принялся строить города на севере, в междуречьи Оки и верхней Волги. В города эти он созывал людей отовсюду. К нему, кроме русских, сходились и болгары, и мордва, и даже венгры. Людям, селившимся на пустошах, или на диком поле, давались разныя льготы, и князь всячески помогал им устроиться на новом месте.
Городом в ту пору называлось всякое огороженное стеной и окопанное рвом поселение. Города эти были просто деревни, очень часто весьма незначительныя. Иногда князь укреплял уже существующия поселения, иногда строил новые города, поселял в них своих посадников с дружиною, раздавал земли. Пахарей и насельников на эти земли уже сам князь выбирал или из вольных охочих людей или же переселял их йз других поселений.
Река Волга становится теперь пограничной рекой между княжествами Новгородским и Ростово - Суздальским, а потому идет усиленная постройка городов по Волге. Всего важнее было строить города при устьях волжских притоков как ради защиты, так и ради торговли. К устьям рек легче было промышленникам доставлять свои товары. Юрию Долгорукому приписывается построение Костромы при устье реки того же имени. При устье реки Нерли им был построен городок Константин (впоследствии село Сахтин). Им же были построены Юрьев Польский и Дмитров на реке Яхроме. Наконец, народное предание ему же приписывает основание города Москвы на месте хутора убитаго им боярина Кучки. Как только строился город—сначала в чисто военных целях, как мы видим—так сейчас же закладывалась и церковь. Кроме тех поселений,' какия заводил князь, около городов всегда охотно селились и вольные поселенцы. В случае нападения врага можно было укрыться за городскими стенами. Около городов рано стали основываться и монастыри. Особенно много монастырей было построено сыном Юрия Долгорукаго, Андреем Боголюбским. Андрей Боголюбский, сделавшись великим князем, не едет в Киев, а остается жить во Владимире на Клязьме. Перемена эта сразу возвысила Русь северо-восточную, то есть область реки Волги, над южной Русью, Днепровской.
При этом князе русския поселения все увеличивались и все подвигались дальше и дальше на восток по реке Волге и совсем подвинулись, наконец, к границам мордвы и болгар. Мордва была воинственнее других финских племен и неохотно выносила непрошенных соседей. Болгарам тоже было невыгодно допускать расширение русских владений до тех пределов, где они до тех пор были главными хозяевами.
Вначале князья северные были заняты междоусобиями на юге, и этим пользовались и мордва и болгары и грабили разные города и области верхняго Поволжья. Еще Владимир Мономах не раз ходил на болгар и уводил от них пленных. И Юрий Долгорукий и Андрей Боголюбский продолжали воевать с болгарами. Особенно удачны были походы Андрея. Он прочно утвердился на севере и ему нельзя было не обращать внимания на безпокойных соседей. Первый знаменитый поход на болгар был совершен им в 1164 году в союзе с князем муромским. Болгары были разбиты, у них отняли знамя и сам князь их едва спасся. Андрей отнял у болгар три города. И после не раз соединялись князья северные и нападали на болгар. В этих войнах для них все больше и больше значения получало место впадения Оки в Волгу. Ока, этот большой и важный приток Волги (длина ея 1425 верст), сама принимает в себя не мало рек и речек. По этим-то рекам и собирались обыкновенно князья к устью Оки и отсюда отправлялись все вместе на болгарския земли. Сезжались сюда князья ростовские, владимирские, городецкие, муромские и рязанские. Одни приплывали сверху по Волге, другие по Оке, Которосле и Клязьме, и более удобнаго сборнаго места для всех нельзя было и придумать.
Но это удобное место досталось русским не легко; за него приходилось бороться с мордвой, жившей здесь искони. Мне уже пришлось упоминать о том, что племя это далеко не было таким мирным, как другия финския племена. Как и все финские народы, мордва жила разрозненно, делилась на безчисленныя племена, и все они к тому же постоянно враждовали между собой. До нас дошло одно мордовское предание. «На том самом месте, где Ока сливается с Волгой, жил некогда мордвин Скворец, друг Соловья разбойника. У него было 18 жен и 70 сыновей. Чародей Дятел предсказал ему, что если дети его будут жить мирно, то будут владеть отцовским наследием, а если поссорятся, то будут покорены русскими. Потомки Скворца начали враждовать друг с другом и вот Андрей Боголюбский прогнал их с устья Оки». Предание это показывает нам, что мордва дорожила устьем Оки и не могла его уступить без борьбы.
В 1220 году великий князь Юрий Всеволодович в союзе со многими русскими князьями пошел на болгар. Поход этот был особенно замечателен. Решено было напасть на большой и богатый болгарский город Ошел на Каме и поэтому из городов Устюга (на Двине) и Ростова были отправлены полки верховьями Камы, а остальное войско пошло, как всегда, с Волги. Город Ошел был взят и предан огню. Этот поход навел такой страх на болгар, что они несколько раз присылали великому князю Юрию послов с самыми выгодными мирными условиями. Мир с болгарами был заключен, а на устье Оки и Волги в следующем же 1221 году был построен Нижний-Новгород. Русским было очень важно укрепиться в этой местности. Ока такой важный приток Волги. Важно им было и следить за тем, что делается среди мордвы, так как некоторыя мордовския племена были в союзе с болгарами. Мы знаем в начале XIII века двоих мордовских князей, Пургаса и Пурейшу. Оба они враждуют между собой: Пургасу помогали болгары, а Пурейша присягнул на верность великому князю владимирскому, Юрию Всеволодовичу. После основания Нижняго-Новгорода войны с мордвой становятся особенно ожесточенными. Русские нападали на мордовския поселения, разрушали их жилища и уводили пленных, но чаще всего мордва уходила в свои дремучие, непроходимые леса и там их русские преследовать не решались.
Все эти войны с мордвой, с болгарами надо обяснить тем, что не было естественных, точно определенных самою природою границ между владениями русских и их соседей. Реки же только облегчали доступ из одной земли в другую. Войны были выгодны для болгар тем, что они могли уводить пленных и продавать их на азиатских рынках. Были оне выгодны тем же самым и для русских, но только русские своих пленных не продавали, а селили их на своих землях и заставляли работать. К выгодам присоединилась и религиозная ревность: «брань на поганыя», какими были в глазах русских магометане и язычники, считалась тогда делом благочестивым, богоугодным.
Войны эти как с мордвою, так и с болгарами становились все усиленнее и успешнее. Ни те, ни другие не были в состоянии сдержать движение русских в этой области впадения Оки в Волгу. Теперь пограничным городом русских владений становится не Муром, как было раньше, а Нижний-Новгород. От него уж недалеко, рукой подать до богатой и удобной земли камских болгар,—всего каких-нибудь 400 верст по Волге. Судя по успешности походов русских князей, им было бы не особенно трудно овладеть болгарским царством. Болгары не были сильным сплоченным народом и не могли бы оказать настоящаго отпора русскому движению на среднее Поволжье.
Движению этому был положен конец совсем с другой стороны. В 1236 году множество болгар прибежало в Россию искать спасения от врага неожиданнаго. То были татары. Они вторглись в землю камских болгар и разорили ее, а те искали убежища у великаго князя русскаго, Юрия Всеволодовича. Великий князь при тогдашнем безлюдье был рад им и разселил их по разным волжским городам.
Так кончило свое существование знаменитое болгарское царство. Уже с этих пор нет большее отдельнаго самостоятельнаго народа—болгар. Частью они поселились на Руси и со временем совсем обрусели, а частью остались жить в своей прежней земле, и в конце-концов отатарились.
3. Каковы были последствия татарскаго нашествия для северо-восточной Руси.
Разгромив болгарское царство,татары не замедлили напасть и на русския владения в следующем же 1237 г. Это было не первое нападение. За двенадцать лет до этого татары разгромили киевскую Русь. До тех пор русские о татарах и не слыхивали, так что беда пришла на них нежданно - негаданно. Нахлынули новые враги оттуда, откуда всегда и раныне приходили в Европу разные степные хищники: с востока, из Азии. Первыми пострадали от них в своих степях безпокойные соседи южной Руси—половцы. Южные князья мужественно встретили татар и бились с ними отчаянно, но были разбиты. Татары уж пошли было на Киев, но от самаго Днепра повернули назад, ушли в степи и 12 лет не являлись в русской земле. Но вот в 1237 году снова явились огромныя толпы этих свирепых, кровожадных хищников, на этот раз уже в земле рязанской.
Вспомним, в каком положении находилась в это время Русь? Вся юго-западная часть земли русской была уже и без того обезсилена и опустошена и половцами и самими русскими князьями в их вечных взаимных ссорах и раздорах. Северо-восточная Русь была сильнее и многолюднее. Но и здесь никакого единства между русскими князьями не было. Несмотря на всю отвагу и князей и войска русскаго, не устоять им было перед громадной и сплоченной силой татарской.
Татары пришли на Русь под начальством Батыя. Его послал из Азии главный хан монгольский, по имени Чингиз-хан. У татар был такой обычай: когда они придут в чужую страну, то посылают вперед людей требовать покорности и десятины от всего, от коней и от людей. Так поступали они в рязанской земле, но князья рязанский, пронский и муромский обявили им: «Когда никого из нас не останется, тогда все будет ваше». А сами послали во Владимир к великому князю Юрию обявить ему о беде и просить у него помощи. Но Юрий не захотел с ними соединиться и думал обороняться один. Рязанцы встретили татар мужественно, оборонялись отчаянно, но их было мало, и против огромнаго войска татарскаго не могли они ничего поделать. Рязань татары взяли и сожгли, а жителей всех истребили.
От Рязани Батый двинулся на Владимир и на Суздаль. Жители сопротивлялись упорно, дорого продавали свою жизнь, но все же их мужество было напрасно. Татары безпощадно жгли города и убивали всех без разбора. Потом они разделились на отряды и разсеялись по всей земле русской: одни отправились к Ростову, другие на Волгу и попленили всю страну Поволжскую, до самаго Галича Мерскаго. Некоторые отряды пошли на Переяславль, взяли его, взяли и другие города: Юрьев, Дмитров, Волоколамск и Тверь.
Не осталось ни одного места, где бы не воевали жестокие хищники. За один февраль месяц взяли они четырнадцать городов, кроме слобод и погостов. Великий князь Юрий вздумал сразиться с ними на реке Сити (река Сить впадает в приток Волги—Мологу), но войско его вынуждено было бежать, сам он был убит, а русских людей погибло множество. После сражения на Сити Батый пошел на Торжок и взял его. До Новгорода Батый не дошел всего ста верст. Он будто бы испугался весенняго времени, когда разливались реки, таяли болота и озера и не было нигде ни прохода, ни проезда.
В 1239 году татары снова явились в северо-восточной Руси. Сначала взяли они мордовскую землю, потом воевали по реке Клязьме. Слухи о новом нашествии нагнали такой ужас на жителей сел и городов, что они бежали, не зная куда.
Вот какая грозная туча нависла над Русью! Словно жадная саранча налетели татары: все грабили, жгли, истребляли на своем пути безпощадно. Поволжью должно быть особенно плохо пришлось в это время. Население было здесь уже довольно густо и городов было не мало. Разумеется, теперь уж нечего было и думать о заселении Волги. Теперь ведь уже пришлось бы иметь делоне с такими слабыми врагами, как мордва и болгары, а с могучими, грозными татарами.
Да и ни до того было Руси. Ей было впору только самой оправиться от страшнаго удара. Как ни была опустошена северо - восточная область русская, однако ей все же пришлось не так плохо, как Руси юго-западной. Она ведь и до татарскаго нашествия не была так опустошена и обезсилена, как Русь киевская. И жителям северо-восточной Руси было легко укрыться от татар в громадных, непроходимых лесах здешних, легко было пробраться по хорошо известным рекам и речкам в страны, не тронутыя татарами. А к тому же и на престоле великокняжеском явились один за другим такие князья, которые сумели успокоить население, сумели установить порядок в своих владениях.
Узнав о гибели великаго князя Юрия, брат его Ярослав Всеволодович приехал княжить во Владимир. Он собрал оставшихся в живых жителей, очистил храмы от трупов и распределил волости между своими братьями и родственниками. Татары оставляли в покое только те народы, которые признавали над собой их власть. Ярослав Всеволодович прекрасно видел, что у него нет никаких сил им противиться, что надо покориться. И вот он едет в Орду к Батыю на Волгу изявить ему лично свою покорность. Летописец говорит, будто Батый принял Ярослава с честью и сказал ему на прощанье: — Будь ты старшим между всеми князьями в русском народе.
Потом Ярославу пришлось поехать на поклон к самому великому хану в Азию. Там, в Орде, он и умер. С этих пор все князья русские должны были покупать в Орде ярлыки, или ханския подтвердительныя грамоты, на княжение. Хотя и ставили татары великаго князя выше других, однако все же эти поездки в Орду были крайне унизительны. «Злее зла честь татарская», говорит летописец.
Сын Ярослава, Александр Невский, знаменитый победитель шведов, немцев и литовцев, с татарами бороться и не пытался. Он вел себя с ними по отцовски: так же смиренно ездил к ним на поклон и так же старался своей покорностью обезпечить спокойствие русских областей. И мы знаем, что современники горячо оплакивали этого князя, а церковь даже причислила его к лику святых.
Так же точно вели себя с татарами и другие князья. Вскоре на севере начались раздоры между князьями, и мало-по-малу над всеми уделами северо-восточной Руси начинает возвышаться московское княжество. Больше всего оно было обязано этим возвышением Юрию и Иоанну Даниловичам. Оба брата не разбирали средств, чтобы захватить великое княжение в свои руки.
Иоанн Данилович, прозванный Калитой, что значит „мешок с деньгами", называется обыкновенно «первым собирателем земли русской». Своим хитрым и покорным отношением к татарскому хану Иоанн Калита вошел к нему в полное доверие. Ему был поручен надзор за остальными князьями; он их и наказывал в случае ослушания ханской воле. Он первый получил право собирать дань (выход ордынский) с русских людей вместо прежних ханских баскаков и он же отвозил ее в Орду. Для народа это было легче: он избавлялся от насилия и разорения баскаков. И для великаго князя было выгодно: известное количество дани оставалось в его пользу, и на эти деньги он покупал села, города, земли, «собирал русскую землю» под власть Москвы.
Своим возвышением Москва была обязана не одним только стараниям своих хозяйственных князей, но главным образом, своему выгодному положению. Москва все больше и больше становится сердцем России; тем средоточием, куда стекается народ из всех областей русских.
Не мало подняло значение Москвы и то, что сюда переехал на житье митрополит. Сначала митрополит переселился из Киева во Владимир на Клязьме, но когда митрополитом сделался св. Петр, то он полюбил Иоанна Калиту, полюбил Москву и стал там жить. Там он скончался, там и похоронен. И после него все митрополиты стали жить в Москве. А это было важно. Митрополит—первое духовное лицо, он—один на всю Россию. И в глазах народа не мог не возвышаться тот город, какой он себе избрал для жизни. Татарские ханы любили Иоанна Калиту и Москвы не трогали, не опустошали. Население здесь все увеличивалось и, благодаря этому, доходы великаго князя все росли и умножались и давали ему возможность покупать все больше и больше земель у тех князей, которые были не в состоянии платить татарский выход (дань).
Калита часто ездил в Орду, подолгу жил там, щедро оделял подарками и хана, и его жен, и вельмож. Возил он туда на поклон и сыновей своих и добился всем этим того, что великое княжение осталось за его потомством. Сыновья Калиты продолжали его дело. И бояре и митрополит поддерживають московскаго князя; они стоят твердо за новый порядок, за переход великаго княжения от отца к сыну, и этим помогают созданию единаго московскаго государства.
Итак, вот каковы были ближайшия последствия татарскаго нашествия. Юго-западная Русь была окончательно разорена и обезсилена, и в конце-концов отошла к Польше, Северо-восточная Русь сравнительно быстро оправилась от погрома и мало-по-малу обединилась под владычеством Москвы. Это было очень важно для всей северо-восточной Руси, а следовательно и для Поволжья.
Вместе с митрополитом переселилось в московское княжество не мало и других людей. Известия сохранились о переселении вельмож, бояр, но можно предположить, что переселялись люди и других сословий. Ведь всем было одинаково плохо на юге! А на севере людьми дорожили. И не одни московские, но и все князья охотно принимают к себе всяких людей, наделяют их землей, дают им разныя льготы, помогают им и деньгами и хлебом. Князья попрежнему захватывают на войне людей, выкупают в Орде пленных и селят их на своих землях.
Вольные поселенцы тоже селились больше не на свободных землях, а на тех, которыя кому-нибудь принадлежали. Землевладельцы, были ли то князья, монастыри или частные собственники, давали поселенцам необходимыя орудия для работы, для постройки, давали им деньги на обзаведение и, наконец, снабжали их и хлебом до новаго урожая. Больше всего хлопотали о заселении своих земель те княжества, где было много инородцев. Таково было княжество суздальско - нижегородское, особенно его во-сточная сторона, где еще перед самым татарским нашествием приходилось князьям русским воевать с мордовскими племенами.
Мы видели, что Нижний-Новгород стал пограничным русским городом еще до татарскаго нашествия. Суздальские князья сделали его своим столичным городом, и это очень помогло тому, чтобы русская власть здесь упрочилась. Первый князь, переселившийся из Суздаля в Нижний-Новгород, Константин Васильевич, всячески старался заселить эту область, привлекая сюда людей из Суздальской области и из соседних княжеств. Всем переселенцам он давал разныя льготы и милости и приказывал им селиться по Волге и по ея притокам: Оке, Кудьме и др., и на мордовских жилищах, и где кто захочет. Преемники Константина Васильевича продолжали итти по тому пути, какой он для них наметил. Они продолжали заселять нагорную сторону Волги и за реку Кудьму. При Борисе Константиновиче его селения и рыбныя ловли доходили до реки Суры. И частные люди по примеру князя тоже пытались заселить земли по Волге.
Так, один из богатейших нижегородских купцов, Тарас Петров, купил себе у князя 6 сел по реке Сундовике (приток Волги справа) и населил их выкупленными им пленными людьми. Но нижегородская область стала часто подвергаться нападениям со стороны татар, овладевших прежним болгарским царством, и Тарасу Петрову, как и другим богатым людям этого края, оказалось выгоднее бросить свои вновь устроенныя вотчины и перебраться в Москву, где было тихо и безопасно.
Нижегородскую область безпокоили не одни татары. Когда после татарскаго погрома опять мало-по-малу возобновилась волжская торговля, то появились на Волге новгородские удальцы-ушкуйники. Они гуляли на своих лодках (ушкуях) и по Волге и по ея притокам и от них доставалось всем: и татарам, и инородцам, и русским. Новгородец изстари отличался смелостью и предприимчивостью. Ему не сиделось на месте, он всегда был готов отправиться вдаль от своей родины ради промысла, ради торговли или просто ради добычи. Плавая на Волге, по северной Двине, Печоре и Ме-зени, новгородцы заводили русския поселения среди финских племен. До нас дошел разсказ, как основана была ими Вятка.
«Пошли новгородские удальцы на Волгу, вышли из нея в Каму и построили на Каме городок. Здесь им показалось не безопасно: могли притти другие удальцы, могли притти болгары,—и вот послали они своих посмотреть, нет ли дальше места безопаснее. Посланные вошли в реку Ченцу, нашли тут финское племя вотяков, овладели их городком и назвали его «Никулицын». Другие удальцы-ушкуйники построили город Котельнич, а потом возник Хлынов (Вятка) и основалась та вольная вятская община, которая и просуществовала до XV века».
Разсказ этот рисует нам, как могли устраивать новгородцы свои поселения и по Волге и по другим ея притокам. Если новгородцы и распространяли русское поселение среди финских племен на север и на северо-восток, то, с другой стороны, они же не мало и вредили русским областям. Во второй половине XIV века эти новгородския шайки вели себя как настоящие разбойники. Молодые сыновья бояр и купцов, недовольные разными стеснениями в Новгороде, собирали вокруг себя дружины смелой и буйной новгородской молодежи и пускались на своих ушкуях вниз по Волге грабить города волжские. Благодаря торговле, города эти были уже обширны и богаты. Особенно оживилась торговля в Нижнем-Новгороде, благодаря его выгодному положению. В руках ушкуйников побывали и Ярославль, и Кострома, и Нижний. Иногда они брали с города откуп, иногда же располагались в нем на несколько дней. Все имущество выносили на средину города и все, что получше и полегче, брали себе, а остальное бросали в Волгу или жгли. Людей же всякаго возраста и пола уводили в плен и продавали потом в рабство в Казани и Астрахани. И татарские города не мало страдали от новгородцев. Татары часто жаловались на них князьям московским, а то и сами расправлялись с ними по-своему.
Мудрено ли, что многие зажиточные люди, в роде упомянутаго Тараса Петрова, уходили с Волги в Московскую область, где в это время скопилось густое население. Мирному населению не было выхода из этой области между Окой и верхней Волгой. На север не пускали грабившие по Волге ушкуйники, на востоке на средней Волге было Казанское царство.
Как-то раз новгородские ушкуйники ограбили под Нижним-Новгородом бухарских купцов. Великий князь Дмитрий Иоаннович выговорил за это новгородцам, и они ему отвечали: «Это ходили молодые люди на Волгу без нашего слова, да они твоих купцов не трогали, а грабили басурман».
В те времена грабить и убивать басурман считалось не только позволительно, но даже похвальным и угодным Богу. Русские князья высылали против ушкуйников ратные отряды, а иногда князья воевали из-за них и с самим Новгородом. В конце XIV века князьям московскому и нижегородскому приходилось предпринимать походы на татар и на мордву в отплату за разорение русских областей. Поселения русских промышленников и земледельцев подвигались все дальше и далыпе к востоку, и для защиты их понадобилось выстроить на реке Суре городок Курмыш. Московские князья, присоединяя к своим владениям разныя княжества, не замедлили воспользоваться первым удобным случаем, чтобы овладеть и такой удобной и выгодной областью, как княжество Нижегородское. Московским князьям еще легче было продолжать начатое еще до татарскаго нашествия дело заселения Волги: они были гораздо сильнее и богаче. Мешали этому делу татары, но они становились год от году все слабее и разрозненнее и в конце-концов были не в состоянии давать отпор русскому движению вниз по Волге.
Главной причиной всех столкновений в этой области было попрежнему то, что не было естественных, точно определенных границ. Еще по правой нагорной стороне уже определилась граница по реке Суре. Но левая сторона была покрыта непроходимыми болотами и лесами. Среди них там и сям жили полудикие финские народцы и о точных границах не могло быть и речи. В начале XIV века и русские и татары одинаково при-сваивали себе право над этими народами. Понятно, что мало было охотников поселяться в таких местах. Слишком много было тут опасностей и от дикаго зверя и от лихого человека. Но на Руси с самаго введения христианства были люди, искавшие уединения и не боявшияся ни труда, ни опасностей, ни лишений.
Таковы были монахи и отшельники. Они много сделали для распространения Христовой веры, много сделали и для заселения земли русской. Шел какой-нибудь подвижник в непроходимые леса и дебри, ища уединения от суеты мирской. Селился он в дупле или землянке, вскоре слава о нем распространялась, к нему собирались ученики,и мало-по-малу возникал монастырь. Около монастыря скоро появлялись слободы. Князья и благочестивые люди дарили монастырю на помин души земли. На земли эти приходили с разных сторон люди, край заселялся, становился русским. От монастыря отделялись отдельные поселки все дальше и дальше в глубь страны. Монастырския земли пользовались льготами, и монастыри гораздо лучше хозяйничали, чем другие собственники, так что на их земли шли люди всего охотнее. Кроме того, и татары всегда относились особенно хорошо и терпимо к духовенству и освобождали его от дани. Во второй половине татарскаго владычества число монастырей доходило уже до 200. Монастыри часто бывали вовсе не многолюдны; иногда весь монастырь состоял из 5—6 человек. Духовенство обясняло народу татарское иго как наказание за грехи, и вот, под влиянием таких проповедей, многие бросали жизнь в миру и уходили в монастырь молиться о спасении своей души и об избавлении от злой неволи. Монастыри в это время оказывали гораздо больше влияния, чем раньше. Великие, святые подвижники особенно сильно влияли на народ и проповедью и живым примером. Многие из таких подвижников были недовольны жизнью в монастыре, жаждали полнейшаго уединения и уходили и скрывались где-нибудь в глухом диком лесу.
Таков был святой Макарий Желтоводский. Он сначала постригся в Печерском монастыре около Нижняго. Но ему здесь показалось шумно и суетно, и он удалился в пустынныя места по правой стороне Волги. По преданию, он встретился тут с другим отшельником, преподобным Тихоном Луховским, и они поселились вместе при слиянии двух речек, Лухи и Добрицы. Крестьяне, жившие поблизости, испугались, как бы их земля не отошла к монастырю, который здесь устроится со временем, и прогнали их. Тогда отшельники разошлись в разныя стороны. Тихон пошел вверх по реке Лухе и основал Никольскую пустынь. Макарий пошел по реке Добрице и, пройдя около 60 верст, остановился на правом берегу Волги, в нынешнем Юрьевском уезде. Тут он построил себе хижину и жил «един о Бозе», как говорится в житии. Но скоро люди услыхали о его святости и стали к нему собираться. Макарий строит церковь и ограждает обитель стеной. Но его со временем начинают тяготить шум и слава, и он уходит тайком из обители. На этот раз он ушел на более дикий левый берег Волги и остановился тут около озер, на так называемых Желтых водах, напротив впадения в Волгу реки Сундовика. Здесь вырыл он себе небольшую пещеру и стал жить. Но и тут скоро прознали о нем и стали сходиться к нему разные люди. Снова строит Макарий церковь, и братия избирает его игуменом. Неутомимо трудился 85-летний старец: молол, пек и варил для всех пищу, считая себя рабом всех и послушником, и со всех сторон стекались к нему миряне, желающие жить под его ру-ководством. Кругом Макарьевской обители жили инородцы-язычники черемисы. Дикари эти видели жизнь преподобнаго еще когда он был один, удивлялись его трудам и терпению, умилялись сердцем и приносили ему разные припасы: мед, пшеницу. Макарий же не только христиан, но и язычников принимал радушно и приветливо и таким обращением тихо и мирно склонял их к христианству. Вокруг обители появились села, и русское население в свою очередь тоже не могло не оказать сильнаго влияния на инородцев.
Приблизительно в это время, в начале XV века, было основано Улу-Махметом казанское царство. Такое близкое соседство с Улу-Махметом, конечно, было опасно для всей нижегородской области, и она стала часто подвергаться татарским набегам. Все жители обыкновенно в случае таких нападений сбегались в города и при помощи воевод отсиживались в них от неприятеля за городскими стенами. Но деревни и села были беззащитны и становились жертвой огня.
В один из таких набегов пострадала и Желтоводская обитель, и пострадала так сильно, что уже в XVII столетии нельзя было найти и места, где стоял монастырь. Большую часть народа, жившаго около Макарьевскаго монастыря, татары перебили, а остальных, и в том числе самого преподобнаго Макария, увели в плен. Татары всегда хорошо относились к духовенству, а Макарий был слишком известен своим благочестием. По повелению татарскаго начальника, его отпустили на свободу. Но Макарий выхлопотал, чтоб с ним вместе отпустили и других пленных христиан с их детьми и женами. И так велико было уважение татар к святому человеку, что просьба его была исполнена. Сказано ему только, чтобы он на старое место не возвращался, так как это сторона Казанская. Макарий поселился в 15-ти верстах от г. Унжи и вскоре здесь умер, не успев основать обители.
Неудачная попытка преподобнаго Макария показывает, что русским еще рано было селиться на левом берегу Волги. Это было еще слишком дикое место и казанцы признавали его своим. Лишь после покорения Казани, то есть уже в XVI столетии, начнет заселяться луговая сторона Волги.
В то время, как Московское государство росло, усиливалось и обединялось, татарское царство все слабело и распадалось. Татары мало-по-малу совсем перестали внушать страх русским князьям. Сначала, русские увидали, что от них можно обороняться, а потом убедились, что на них можно и нападать и отнимать у них их владения. Произошло это, разумеется, не сразу, а подготовлялось долгие годы.
Батый, разгромив и покорив Русь, основал на Волге царство, известное под именем Золотой или Кипчакской, орды. Приволжския степи в низовьях великой реки напоминали татарам родную Азию и были удобны для кочевой жизни, какую они привыкли вести. Зимой они по большей части жили с своими стадами около Каспийскаго моря, где было теплее, а летом поднимались вверх по Волге, к горам, где было не так жарко и где были превосходныя пастбища.
Волжские болгары, покоренные татарами в XIII веке, оказались гораздо развитее и просвещеннее своих победителей и со временем оказали на них сильное влияние. Татарским ханам пришлись по вкусу некоторыя удобства оседлой жизни. Уже при Батые возстановлен был вновь город болгар; в нем было до 50.000 жителей, и сам Батый любил жить в этом городе, где со временем ожила старинная торговля и, в старый болгарский город вновь стали ездить купцы с Балтийскаго моря и с Каспийскаго. Татары скоро, увидали, какия выгоды может им доставить волжская торговля, и поощряли ее. Столицу Сарай на Ахтубе выстроили Батыю болгарские архитекторы. Один из преемников Батыя принял магометанство, и тогда болгарское влияние стало еще сильнее. Между тем самого болгарскаго народа скоро не было и в помине: болгары мало-по-малу отатарились, слились с татарами в один народ.
Татарския отдельныя орды под начальством князей, или мурз, (мурзы — это княжеские сыновья) постоянно кочевали по Волге и по другим рекам, где только находили удобныя пастбища для своих стад. В конце XIII века образовалась особенно сильная и независимая орда под начальством полководца Ногая. Эта ногайская орда менее всего подчинилась болгарскому влиянию, и ногайцы оставались все время полудикими азиатами. Они любили лишь войну и скотоводство, а средства к жизни добывали преимущественно грабежами и продажей лошадей и пленников. С этими ногайцамй пришлось впоследствии не мало иметь дела Московскому государству.
После хана Узбека, на сестре котораго был женат Юрий Данилович, в орде начались междоусобия. Ханы менялись то и дело. 0 насилиях баскаков, о нападениях татар с юга в это время не слышно. Но зато с востока все продолжаются нападения на нижегородскую область. При Дмитрии Иоанновиче возобновляется и наступательное движение русских на среднюю Волгу, на древнее болгарское царство. В 1376 году посылал князь Дмитрий своего воеводу на Казань. Поход оказался удачным: Дмитрий взял с города 1.000 рублей, посадил здесь своего сборщика дани и таможенника. С татарами нередко соединялись и мордовские князья, нападали на русския области, жгли, грабили, уводили пленных. Особенно опустошительно было нападение на нижегородскую область татарскаго царевича Арапши в 1377 году. Мордва провела Арапшу по своим дремучим лесам, и русское войско, не ожидавшее нападения, было почти все перебито на реке Пьяне. За это русские безпощадно опустошили мордовскую землю и предали мордовских пленников жестокой казни.
В 1378 г. Мамай, правивший Золотой ордой, послал своего полководца на русския области. Он взял Нижний-Новгород, сжег его и разграбил, и отправился было на Московское княжество. Но Дмитрий встретил татарское войско на реке Воже и нанес ему здесь полное поражение.
Мамай не мог стерпеть этого, собрал огромное войско и в 1380 году двинулся на Русь. Но времена уже переменились. Русские теперь не были так слабы и разрозненны, как при батыевом нашествии. Почти полтораста лет прошло не даром! На этот раз под знаменем великаго князя собрались все князья, кроме рязанскаго; и вот на Куликовом поле, при впадении в Дон речки Непрядвы, и произошла знаменитая Куликовская битва. Много русских пало в этой битве, но все же татары были разбиты. За эту победу князь Дмитрий был прозван Донским, и долго жило в народной памяти воспоминание о славной Куликовской битве.
Мамай хотел было еще раз итти на Дмитрия, но он сам был низложен ханом Тохтамышем. Русские князья не поехали сами на поклон к хану Тохтамышу, а отправили послов. Тогда Тохтамыш внезапно напал на Москву и заставил Дмитрия платить дань. Значит, татарское иго еще не было свергнуто. Но все же Куликовская победа своего значения не потеряла. Она показала русским, что татар побеждать можно, показала, что народ русский научился уже сознавать свое единство. А татары увидали, что русские—не прежние покорные рабы, и стали действовать против них хитростью.
При Василии Первом монгольский завоеватель Тамерлан напал на Золотую орду, прогнал Тохтамыша и пошел было на Россию, взял город Елец, но вдруг неожиданно повернул назад. Русь была спасена от страшнаго врага, и ей он даже оказал пользу тем, что орда долго не могла оправиться после Тамерлана и была безопасна для Руси. Несколько ханов сменилось в орде, а великий князь и не думал ездить туда на поклон да и не посылал никого. Когда из орды требовали дани, то великий князь отвечал, что княжество его обедняло людьми и не с кого собрать дань. А на самом деле татарская дань собиралась попрежнему: с двух сох по одному рублю, но она вся шла в казну великокняжескую. И послы и купцы татарские не были больше в такой чести, как прежде.
В половине XV века татары разделились на три орды: Золотую, Казанскую и Крымскую. Хан Золотой орды, Ахмат, считал попрежнему московскаго князя своим данником, хотя великий князь Иоанн III на самом деле ему дани не платил, а посылал лишь подарки, какие ему вздумается. Иоанн III решил совсем избавиться от татарской зависимости и ради этого вступил в союз с крымским ханом Менгли-Гиреем. Оба войска, ахматово и русское, встретились на Угре в 1480 году, но сражения не произошло: Иоанн медлил начинать битву, татары испугались морозов и ушли в степь. Ахмат был дорогой убит татарским князем.
Татарское иго было свергнуто. Крымский хан долго еще воевал с сыновьями Ахмата в союзе с московскими войсками, и в конце-концов Золотая орда была уничтожена. На месте ея возникло со временем Астраханское царство.
Крымская орда была самая сильная, но она не была так страшна для Москвы, потому что была далеко от нея и отделялась обширными степями, переход через которыя был довольно затруднителен. Больше всего безпокоило Москву Казанское царство. Оно было основано в 1437 году ханом Улу-Махметом, изгнанным из Золотой орды родным братом. Улу-Махмет подчинил себе разные народы, жившие в бывшем болгарском царстве, и то и дело безпокоил свойми нападениями и грабежами соседния русския области. Особенно доставалось, разумеется, все тойже нижегородской области. Мы уже видели раныне, как была разграблена и опустошена эта область, когда пострадала от татар и обитель Макария Желтоводскаго. Татары не были настолько сильны, чтобы подчинить себе Русь, но они еще были в состоянии наносить ей большой вред своими набегами и опустошениями. В начале XV века татары часто уводили из Руси целыя толпы крепко связанных людей. Русскому народу нечего было пока и думать о заселении Волги дальше реки Суры, особенно по левому берегу. Попрежнему оставалась одна дорога на север и северо-восток, куда уже давно проложилй путь новгородские промышленники или разбойники. По этой дороге пошли в XV и XVI веках многие люди из средней России. А многие стали заселять земли пустынныя или запустевшия еще с Батыева нашествия. Таких мест, уже успевших с тех пор зарости и покрыться вековым лесом, было много и по Волге. По присоединении к Москве Новгорода и Пскова Иоанн III переселил многих из новгородцев и псковитян в свои московския области, между прочим и на Волгу, в Нижний-Новгород, Балахну, Тверь и другие.
При Иоанне III особенно усилилась власть великаго юнязя московскаго. Он первый назвал себя «государем всея Руси». При нем присоединились к Москве почти все уделы северо-восточной Руси и вся область Волги вплоть до татарских владений вошла в состав Московскаго государства.
Иоанн III много думал об увеличении военной силы. Он посылал за границу добывать разных мастеров, между ирочим таких, которые бы умели города осаждать и стрелять из пушек. Расширение границ московскаго княжества привело его в близкое соседство с шведами, поляками, татарами. Все это были враги, готовые постоянно нападать на московския владения.
И в XV и XVI веках борьба со всеми этими соседями идет непрерывно. Особенно безпокойны были татары крымские и казанские и разные инородцы: черемисы, мордва и другие. Англичанин Флетчер, бывший в Москве послом в конце XVI века, разсказывает, что Москва каждый год воюет с этими южными и восточными соседями. Крымские татары делают иногда набеги на русскую землю по два раза в год. Главная цель этих набегов—захватить побольше пленных, особенно мальчиков и девочек. В XVI веке по Черному и Средиземному морям везде можно было встретить русских рабов и рабынь. При таком опасном положении правительство московское должно было быть постоянно в тревоге и должно было держать постоянно наготове вооруженныя войска в разных опасных местах: и от Литвы, и от татар, и от разных инородцев. И Иоанн III и его преемники, Василий III и Иоанн Грозный, заняты были усиленной вербовкой ратных людей. В это время в Московском государстве сложился многочисленный класс служилых людей. Служилые люди образовались вначале из прежней дружины князя, но впоследствии в этот служилый класс вошло много разных людей совсем иного происхождения. С половины XVI века на службу к великому князю поступили многие из князей, лишившихся своих уделов. Князья эти привели с собою своих бояр и своих низших служилых людей. Кроме военных слуг, у князя были еще и слуги не военные, разные мастеровые и ремесленники. Нуждаясь в войске, московское правительство набирало военных людей и из неслужилаго класса, то есть из крестьян и из холопов и даже из духовенства. Многие из крестьян или из холопов за свою службу получали от правительства мелкия вотчины или поместья и становились военно-служилыми людьми.
Для обезпечения всех этих слулшлых людей надо было много денег, а их у Московскаго государства было мало. Но зато было много земли и пустой и населенной крестьянами. И вот служилым людям стали раздавать, и как награду за службу и как средство для службы, земельные участки, поместья.
Служилые люди разделялись на два разряда. К первому принадлежали чины московские, ко второму чины уездные или городовые: дворяне и дети боярския. Поместье было по большей части владением пожизненным. Вотчина составляла полную наследственную собственность.
Кроме русских, правительство стало принимать на службу и иноземцев и их тоже наделяло землей. Уже в XIV веке были на русской службе бывшие татарские царевичи и князья. В XV веке таких служилых татарских царевичей и князей было очень много. Их наделяли землей и заставляли стеречь русскую землю от татар же. Многие из вотчинников так обеднели, что приходилось и их за службу наделять поместьями. Помещики и вотчинники изо всех сил хлопотали о том, чтобы населить свои земли, так как служилый человек обязан был являться по первому требованию «люден, конен и оружен».
Много нужно было московскому правительству земли на поместья потому, что много нужно было войска. При Иоанне III отправились на далекий северо-восток не только мирные промышленники, но и войска московския. В 1472 году была покорена пермская сторона, и русские воеводы ходили даже за Уральския горы. Нельзя было Руси двигаться на восток и на юго-восток вниз по Волге, так она пошла в обход, мимо Казанскаго царства, и завладела верховьями Камы и Вятки прежде, чем удалось захватить Казань.
Московскому правительству необходимо было зорко следить за тем, что делалось в безпокойной Казани. Это было царство разбойничье, хищническое и его надо было держать в страхе. И вот и Иоанн III, и Василий, и Иоанн IV—все они постоянно воюют с Казаныо. То посылают своих воевод, то сами идут походом на бывшее болгарское царство. В Казани был царь, но власть этого царя была не сильна и не прочна. Главную силу составляли многочисленные знатные люди Казанскаго царства. Эти знатные, или лучшие, люди только и делали, что враждовали между собой. В дела казанския вмешивались все: и Москва, и крымские ханы, и ногайские князья. У всех были свои сторонники среди знатных людей казанских. Цари казанские сменялись безпрестанно, смотря по тому, какая сторона одержит верх. То овладеют Казанью московские воеводы и посадят здесь царем кого-нибудь из московских служилых царевичей, при этом все знатные и простые люди казанские приводятся к присяге за великаго князя: по их вере. То вдруг одержит верх крымская сторона. Угодный Москве царь свергается о престола или убивается и на его место возвозводится какой-нибудь родственник крымскаго хана. А казанская знать помогает то Москве, то Крыму, смотря по тому, что для нея выгоднее.
Так, Василий III, по просьбе разных людей казанских, посадил им царем астраханскаго царевича Шиг-Алея. Но он чем-то не угодил казанским вельможам, и они его взяли да и отправили обратно в Москву, а на его место сделали царем брата крымскаго хана, Саип-Гирея. Оба брата, крымский хан и казанский, производили в русских областях такия опустошения, каких на Руси уж давно не видали. В это время под властью Гиреев соединились все три царства татарских: крымское, казанское и астраханское.
Летом 1523 года Василий III пошел на Казань за то, что там убили русскаго посла и многих русских людей. В Нижнем-Новгороде он остановился, а на Казань послал Шиг-Алея с воеводами. В это время по повелению князя построили при устье реки Суры деревянный город и назвали его Василь-город (впоследствии Василь-Сурск). Благодаря этому река Сура перестает быть пограничной рекой, а становится рекой Московскаго государства и закрепляется за Россией. До тех пор крайним городом, откуда русские могли следить за движениями татар, был Нижний-Новгород. Василь-город имел и не одно только военное значение. Русские вели с Казанью большую торговлю. В Казани была ежегодная ярмарка, на которую ездили русские купцы. Сношения московскаго правительства с татарами происходили через гонцов. И вот для гонцов, а также и для купцов Василь-город может служить местом отдыха.
Около новаго города стали селиться люди ради рыболовства и других промыслов, а без города селитьея опасались. Построение Василь-Сурска было важно и в виду постоянных походов русских на Казань. Даже и в том случае, когда на казанском престоле были цари, поставленные московскими воеводами, великий князь не мог разсчитывать на их верность. Они были магометане и им трудно было оставаться верными христианскому князю. Не даром поставленный московским князем казанский царь Шиг-Алей писал Иоанну Васильевичу: «Я масульманин и не могу встать на свою веру».
Москве очень важно было обезопасить себя со стороны безпокойных соседей, какими были казанцы, а для этого необходимо было завоевать Казань. Дело это было совершено Иоанном Грозным, первым царем Московскаго государства. Первый поход Иоанна Грознаго на Казань был предпринят еще в 1545 году. Ратные люди были посланы на Казань с двух сторон: одни должны были отправиться Волгою в лодках, другие- с Перми и Вятки.
Пути, ведущие к Казани, были уже так хорошо известны в это время русским людям, что русские воеводы сошлись под Казанью «во един час, как из единаго двора», говорит летописец. Запоздал только воевода из отдаленной Перми. Вслед затем следовал целый ряд походов на Казань. Положение Москвы было очень трудное. Надо было ладить с крымцами, задабривать их подарками. Надо было привлечь на свою сторону и ногайцев. Ногайцы всем давали почувствовать свою силу, так как у них каждый взрослый мужчина был воином. Астрахань, Казань, Крым, даже Бухара и Ташкент—все старались быть в дружбе с ногайцами.
Россия вступила в сношения с ногайцами с конца XV века. Первые послы ногайские прибыли в Москву вместе с ногайскими купцами, которые пригоняли в Москву на продажу лошадей. Особенно дорожили дружбой с теми князьями, что кочевали по Волге. Русские всячески старались удержать ногайцев от нападений на русския окраины и от союза с казанцами или крымцами, а, напротив, старались ссорить их и с теми и с другими. Московские князья давно стали привлекать разных татарских людей к себе на службу, селили их в своих областях и нередко посылали их воевать против татар же. Так же точно старались они заставить и ногайцев стеречь русския границы от крымцев. И князей ногайских, и мурз, и даже их жен щедро одаривали; и случалось, что ногайцы были недовольны подарками и писали московскому князю: «У верховья Волги летуем, а на устье зимуем. Сам знаешь, что нет в твоей земле места, какого бы мы не видали».
Дела казанския еще больше заставляли московское правительство заботиться о союзе с ногайцами, так как казанцы постоянно обращались к ним за поддержкой.
В 1549 году царь Иоанн IV, выведенный из терпения постоянными изменами казанцев, сам повел свое войско на Казань. Воеводам заранее было велено собраться из близких мест в следующие города: Суздаль, Шую, Муром, Ярославль и Юрьев, а сам царь в ноябре отправился во Владимир. Сюда же был вызван и митрополит. Он уговаривал воевод не спорить о местах и быть в согласии, и благословил русских воинов «на земское дело». В январе войско подступило к Казани, но оттепель помешала осаде и в феврале пришлось уйти. Царь остановился на реке Свияге, и ему пришло в голову построить здесь город, «дабы учинить тесноту Казанской земле». Царские советники похвалили эту затею, а казанские князья и Шиг-Алей, бывшие в царском стане, указали и место для города: на круглой горе, при впадении реки Свияги в Волгу. Река Свияга имела большое значение и по величине, и по тому, что протекала по стране, населенной разными инородцами-язычниками. А они не мало помогали Казани против России. Значит, очень важно было иметь здесь город и наблюдать из него и за Казанью и инородцами. Царь советовался в Москве с братьями и боярами, а также с Шиг-Алеем, и вызванными в Москву казанскими вельможами (их здесь собралось около 500 человек). Совещались, главным образом, об основании города в 20-ти верстах от Казани. Предполагали, что казанцы будут этому противится. Надо было это дело ускорить и потому решили срубить заранее в Углицком уезде деревянныя здания и церкви, а потом перевезти их к устью Свияги. А чтобы казанцы не помешали постройке, разослали множество казаков по всем перевозам на Волге, Каме и Вятке. Они должны были стоять на всех этих местах и караулить, чтобы «воинские люди из Казани и в Казань не ездили». В мае 1551 года русские воеводы с Шиг-Алеем приплыли Волгою к устью Свияги, высадились на берег и стали очищать Свияжскую гору от леса. Очистили, отслужили молебен с водосвятием и обошли крестным ходом то место, где должна была стать городская стена. Прежде всего была, разумеется, заложена церковь. Тех срубов, что привезли с верхней Волги, достало только на половину горы, так как она оказалась гораздо больше, чем ожидали. Остальное достроили на месте дети боярския и воеводы с своими людьми. Постройка города продолжалась четыре недели. И сейчас же по построении города инородцы с нагорной стороны (чуваши и черемисы) стали приезжать к Шигь-Алею и к воеводам, и изявляли покорность русскому царю, лишь бы их не воевали. Затем чувашские и черемисские князья, сотные и десятные, отправились в Москву присягать царю за себя и за своих детей. Они просили царя облегчить их в ясаках (ясак — подать) и дать им жалованную грамоту, как им вперед жить. Освободили инородцев на три года от платежей и дали жалованную грамоту с золотой печатью, кцязей же богато одарили деньгами и шубами. Затем инородцы нагорной стороны были приведены к присяге на верность русскому царю и обязались освободить всех пленных. А «черные люди должны были платить дани и оброки, как прежде платили казанским царям» (кроме чуваш и черемис, упоминаются мордва, можары и тарханы). Инородцы должны были сейчас же и доказать свою верность, сражаясь под Казанью вместе с рус-скими против своих прежних повелителей. Построение Свияжска сразу же оказало свое действие на казанцев. Все казанские люди и в городе и по селам увидали, что настала для них беда неминучая, что окружены они войсками со всех сторон, нет никуда проезда и неоткуда ждать помощи. Люди царя московскаго стоят по Волге от Василя-города до Камы и по Каме, и по Волге, по Каме и по Вятке, на всех перевозах понаставлены стрельцы и дети боярския. Крымские татары, жившие в Казани, поссорились с казанцами, и многие вельможи казанские приехали служить к московскому государю. Царь их жаловал и отправлял служить в Свияжск. Крымцы увидали, что дело плохо, и самые знатные из них (в числе 300 человек), награбив, что могли, убежали из Казани сначала на Каму, а потом на Вятку. Тут их вятчане с казаками побили, взяли в плен и отправили в Москву. Казанцы предложили царю выдать Сафа-Гиреева сына, котораго они было приняли царем, и соглашались опять признать царем Шиг-Алея.
В Казани Шиг-Алей скоро опять возстановил всех против себя. Татары думали, что, покорившись царю, они вернут себе назад нагорную сторону Волги. Но они не только ничего не получили, а сами обязались выдать всех русских пленных. У них всегда было их много, а в малолетстве Иоанна IV бояре мало заботились о безопасности государства, и татары казанские то и дело опустошали русския владения и уводили людей. Шиг-Алеем были недовольны даже и сторонники русскаго царя. Они согласны были лучше получить русскаго наместника, как в Свияжске. Многие из вельмож стали присягать русскому царю в Свияжске и в самой Казани, а вслед за ними стали присягать и простые сельские люди, жаждавшие мира и спокойствия. Но были и такие, что не хотели так легко покориться Москве и стали сноситься с ногайцами и просили у них царя. Ногайский князь, отчасти и под влиянием турецкаго султана, прислал в Казань своего родственника, астраханскаго царевича Едигера.
Все это заставило Иоанна решиться покончить с Казанью. Русские воеводы бьтли отправлены заранее вперед в город Свияжск. Перед самым выступлением в поход к царю пришло известие о нападении крымскаго хана с юга. Но крымский хан не мог овладеть городом Тулой и ушел назад. Надо было опасаться, что и ногайский князь Юсуф станет помогать своему родственнику Едигеру. Поэтому некоторым воеводам с отдельными отрядами было велено итти правой стороной Волги в разстоянии пяти дней езды от главнаго войска, шедшаго под начальством царя. Войско было жестоко утомлено переходом, но в Свияжске его ждал отдых и огромное количество съестных припасов, привезенных сюда по Волге. Пока войско отдыхало, царь старался всеми силами привлечь на свою сторону нагорных инородцев. Когда все войска собрались, то приступили к осаде Казани. 150.000 войска с 150 пушками окружило город, защищенный лишь деревянными стенами. Но за этими стенами скрывалось 30.000 отборнаго войска, проникнутаго отчаянным мужеством. Целых шесть недель длилась осада. Казанцы хотели дорого продать свою жизнь и независимость и бились с ожесточением. Русским, несмотря на всю их силу и искусство (в войске русском был ученый немец, искусный в разорении городов), было очень трудно одолеть татар. И русские и татары были охвачены и религиозной ревностью. И те и другие хотели постоять за свою веру. Присутствие царя тоже много помогало общему одушевлению. Русские переняли у казанцев воду из реки Казанки и из потайного ключа, так что им приходилось пить гадкую, гнилую воду, от которой они болели и умирали. Но казанцы долго терпели все мучения и не сдавались, пока не взорваны были окопы и стены и русские ворвались в город. Большая часть казанцев погибла во время осады, царь Едигер попался в плен.
2-го октября 1552 года взята Казань. Когда очистили город от трупов, царь собственными руками водрузил крест и заложил церковь Благовещения; на третий день она уже была готова и освящена.
Итак, вот когда, наконец, завоевали русские ту область, в какую они стремились еще задолго до нашествия татар. Завоевание это было подготовлено многими обстоятельствами. Прежде всего слабостью и разложением самого татарскаго царства. Не только разныя татарския орды враждовали между собой, но и в самой Казани были постоянные разногласия и раздоры, которые лишь помогали вмешиваться в дела казанския не только единоверцам-ногаям и крымцам, но и христианскому государю. Еще задолго до завоевания Казань уже давно утратила свою самостоятельность и постоянно была в зависимости то от Крыма, то от Москвы, то от ногайцев. И виновата в этом была больше всего казанская знать — лучшие люди казанские. Они не думали о государственной пользе и благоустройстве, а заботились только о своих личных выгодах.
Но русские и сами много сделали для того, чтобы подготовить завоевание Казани. И частные люди и правительство постоянно заботились о заселении пустых незанятых земель по Волге, и заселения эти зашли так далеко, как только было возможно. Затем не маловажную услугу оказало и движение русскаго населения на Каму и Вятку. Этим путем обошли кругом казанския владения, и это было очень важно для завоевания Казани. Она оказалась окруженной русскими со всех сторон, и войска русския могли подходить к ней и с Волги и с Камы.
Но раз овладели средним Поволжьем, надо было овладет и устьем ея, надо было завоевать и Астрахань. Астраханское царство образовалось в низовьях Волги после падения Золотой орды. Здесь, недалеко от развалин древней хозарской столицы Итиля, был построен татарами город Астрахань. Астрахань, благодаря своему выгодному положению, скоро получила большое торговое значение, главным образом как складочное место для азиатских товаров, привозимых сюда по Каспийскому морю. Астраханское царство было во многом похоже на Казанское: тот же народ, та же религия, та же многочисленная знать. Но Астрахань была слабее Казани, и ей то и дело завладевали то крымцы, то ногайцы. Сношения Москвы с Астраханью начались со второй половины XV столетия. Астрахань отправляла послов в Москву ради княжеских подарков. А Москва хотела заручиться союзом с Астраханью против крымских Гиреев. Астраханские царевичи давно стали поступать на русскую службу. В то время, как один астраханский царевич Едигер бился с русскими на смерть в Казани, другой астраханский царевич Шиг-Алей был в русском стане, а третий Дербыш жил в Звенигороде.
В октябре 1554 года давнишний союзник Москвы, ногайский князь Измаил, просил через послов царя Иоанна, чтобы он оборонил его от астраханскаго царя Ямгурчея, послал бы свою рать на Астрахань и посадил бы там царем того самаго Дербыша, что жил в Звенигороде.
Просьбу Измаила исполнили. Астраханское царство было так слабо, что 30.000 русскаго войска вполне легко овладели Астраханью. Русским воеводам пришлось выдержать всего одно сражение с отрядом Ямгурчея. Царь убежал из города, и русские его заняли без всякаго труда. Астраханское войско разбежалось в разныя стороны, семья царская попалась в плен.
Русские воеводы посадили на царский престол царевича Дербыша, а астраханских жителей привели к присяге. Вместе с простыми людьми присягали и астраханские вельможи, обещая служить прямо и московскому государю и царю Дербышу. Они обязались отпустить всех русских пленных, где бы они ни были взяты или куплены. Сам Дербыш обязан был посылать в Москву ежегодно 40.000 алтын денег и 3.000 рыб. Рыболовы царские получили право ловить рыбу в реке Волге от Казани до самаго моря «безданно и безявочно». С царем Дербышем вскоре случилось то, что постоянно случалось и с царями казанскими. Он изменил московскому государю и вступил в союз с ногайцами. Как магометанин и татарский царевич, Дербыш не мог быть во вражде с своими единоверцами, с крымским ханом и с ногайцами, и не мог оставаться верным данником христианскаго государя. Москве ничего не оставалось, как взять Астрахань приступом, низложить Дербыша и поставить вместо него русскаго наместника, как и в Казани. Так и поступили.
Несмотря на крымскую помощь Дербышу, взять Астрахань было не трудно. Когда русские подошли к городу, то нашли его пустым: царь и его подданные бежали. Русския войска заняли Астрахань, укрепили ее и утвердили за Россией. Оказалось, что еще раньше главнаго войска приходили казаки, побили и попленили здесь множество людей. Дербыша нагнали за 20 верст от Астрахани, и после нескольких сражений он начал просить милости, говоря, что изменил государю неволею.
Ногайцы прогнали Дербыша в город Азов, отобрали у него пушки и прислали их в Астрахань. Затем князья, мирзы и вся чернь астраханская присягнули царю русскому. Роздали всем острова в устьях Волги и пашни по старине, а черных людей обязали платить ясаки, как они платили царям прежде. Царя уже больше в Астрахани не ставили, а управляли ей русские воеводы.
Так овладели, наконец, русские и устьем великой реки.
5. Как заселялось нижнее Поволжьѳ после завоевания Казани и Астрахани.
Завоевать Казань и Астрахань значило завоевать Волгу. Но мало завоевать, надо еще покорить, смирить все те разноплеменные народы, что жили по Волге, и надо заселить Поволжье русскими людьми. Тогда только Волга станет действительно русскою рекой. И покорение и заселение ея было делом нелегким, и совершилось оно не сразу, а исподволь и постепенно.
Казань пала, но мы видели, как давно подготовлялось это падение. И подготовлялось оно не одними только смутами внутри самого Казанскаго царства, но и усилиями и заботами московскаго правительства. Не меньше забот и усилий придется ему потратить и на полное покорение и замирение новаго края. Заботы эти начались тотчас же по завоевании. Как мы видели, одной из причин падения Казанскаго царства была крайняя пестрота его населения. В Казанском царстве столько было разных племен, что их трудно было держать в повиновении; и мы видели, как легко некоторыя из них изменяли Казани и переходили на сторону царя русскаго. Правительству московскому также трудно будет справляться со всеми этими новыми подданными. В Казани еще осталось не мало татарской знати, привыкшей самовластно распоряжаться при постоянно сменявшихся татарских царях, как они, разумеется, не могли распоряжаться при новых завоевателях. Она рада бы была вернуть старый порядок, так как он ей давал не только власть, но и болыния денежныя выгоды. Теперь и то и другое перешло в руки русских. Могли ли эти лучшие люди бывшаго Казанскаго царства не относиться враждебно к победителям? Могли ли они не желать свергнуть ненавистную власть? Они находили себе к тому же поддержку и во многих инородцах, особенно в их начальниках, «князьях сотенных». Инородцы всегда были не прочь пограбить и поразбойничать, а это им было гораздо удобнее делать при господстве татар, которые все же еще оставались хищниками. Кроме того, их могла связывать с казанцами и общая религия, так как мы знаем, что многие инородцы с давних пор, еще при болгарах, были магометанами. Вражда к завоевателям усиливалась еще и поведением бояр московских, распоряжавшихся в Казани. Они гораздо болыне думали о своих личных выгодах, чем об устроении новаго края. Поборы их на свое кормление были весьма тяжелы для жителей. Возстания начались уже через два месяца после завоевания Казани и продолжались много лет. Русские воеводы при усмирении этих возстаний прежде всего обращали свое внимание именно на лучших людей бывшаго Казанскаго царства: они были главными зачинщиками и подстрекателями, и их старались истреблять безпощадно. И действительно, можно сказать, что возстания прекратились лишь тогда, когда извелись все лучшие казанские люди, князья, мурзы и казаки. Многих из знатных и богатых казанцев царь Иоанн Васильевич вывел вместе со средними людьми и роздал им поместья в городах и волостях московских, новгородских и псковских, а в городе Казани, на посаде и по селам водворились русские служилые и неслужилые люди.
Непокорным туземцам казанскаго края много помогало то, что они хорошо знали всю страну и легко могли скрываться от своих преследователей. Вся страна была покрыта сплошными, часто почти непроходимыми лесами. Леса эти во многих местах прорезывались реками и речками, и их течение было хорошо известно туземцам, но зато совершенно неизвестно русским. Местом соединения всех мятежников была обыкновенно река Волга, куда они легко добирались по своим многочисленным речкам. Многие из инородцев, например чуваши, были хорошими судоходцами. И на Волге долго продолжались их грабежи и разбои. Им тут было чем поживиться: то нападут на суда с разными товарами, то разграбят большия и зажиточныя села и поселки около Волги.
В самом начале возставшие построили было для себя городок на реке Меше в 70 верстах от Казани, да и в других местах тоже были построены городки. И случалось не раз, что мятежники одерживали верх над русскими воеводами. Но потом все их городки были разрушены. Ногайцы, на которых они было разсчитывали, настоящей им поддержки не оказали, и возстание серьезнаго успеха не имело. Но как бы то ни было, инородцы еще долго безпощшли русския области своими нападениями и грабежами.
Первой заботой правительства было охранять устья рек, впадающих в Волгу, так как эти реки были главными дорогами для мятежников во время их нападений на Поволжье. Значит, надо было позаботиться о постройке укреплений в устьях волжских притоков. И вот постепенно, один за другим, возникают разные города. До сих пор было только два укрепленных города — Казань и Свияжск. Этого, разумеется, было мало. И притом города нужны были не только для наблюдения за неприятелем. Необходимы они были и для судов, плавающих по Волге,—в них они могли запасаться припасами, могли получать для себя защиту от грабителей.
В 1555 году основывается город Чебоксары при устье речки Чебоксарки, на месте старинной чувашской деревни. Отсюда, как из Казани и Свияжска, высылаются отряды против бунтующих инородцев и сюда же являются их начальники заявлять о своей покорности. Этот новый город был построен на нагорной стороне Волги, как Василь-Сурск и Свияжск. Очевидно, имели в виду сильные весенние разливы как Волги, так и других рек.
В 1574 году вспыхнуло возстание среди черемис, и, по повелению царя, возникает новый город между Чебоксарами и Свияжском уже по луговой стороне, но опять-таки среди устьев двух рек—Большой и Малой Кокшаг- Кокшайск; первое время его в продолжение нескольких лет называли просто «новым городом». Незадолго уже до смерти Иоанна Грознаго начинается снова бунт среди черемис. Бунт этот был особенно опасен, так как они завели сношения с крымским ханом, а по реке Каме угрожали ногайцы.
И вот опять почти посредине между Василь-Сурском и Чебоксарами, на нагорной стороне, возникает город Козьмодемьянск. На высоком кургане подле этого города устроен был сторожевой маяк для наблюдения за черемисами. Построен город против устья реки Рутки и недалеко от устья другого важнаго притока Волги, Ветлуги. Но, кроме черемис, чуваш и других инородцев, был у России и другой опасный враг: это ногайцы, которые по летам кочевали с своими стадами за Волгой и доходили до самой Камы. Мы знаем, как давно стало считаться с этим врагом Московское государство.
Со стороны ногайцев были особенно опасны места, удобныя для переправы через Волгу или Каму, так называемые «перевозы». Вот эти-то перевозы и нуждались в защите и наблюдении, и на них возникают вскоре укрепленные города. Таков был городок Лаишев на правой возвышенной стороне Камы, недалеко от устья этой реки. Такое же значение имел и город Тетюшев, построенный на правой стороне Волги. В городах этих обыкновенно водворяются прежде всего стрельцы и дети боярския. Их переводили сюда, вероятно, из других городов русских. Каждый из вновь построенных городов имел своего воеводу и свой уезд.
Все русские города с перваго взгляда были похожи друг на друга. В средине строился самый город, то есть крепость, иногда каменная, но чаще всего деревянная. Иногда город бывал еще окружен земляным валом. В городе находилась соборная церковь, сезжая, или приказная, изба, где судит и рядит воевода, губная изба для дел уголовных, пороховой погреб, тюрьма, двор архиепископа, воеводский двор и дворы соседних помещиков и вотчинников, в которые они переезжали в случае неприятельскаго нападения. За стеною был посад с большой площадью. На ней в базарные дни торговали разными товарами, тут же был и гостиный двор, таможня, земская изба. Далее шли дворы тяглых людей посадских, и во дворах их стояли довольно плохия избы с банями и клетями. Среди этих бедных дворов виднелись церкви, по большей части деревянныя и небольшиия. Слободы около города тоже заселялись отчасти правительством, отчасти вольными, охочими людьми, пахарями и ремесленниками.
На посаде около города Лаишева поселили пленниников из туземцев, принявших христианство, и пожаловали их пашнями и сенокосами около Лаишева. Первым делом вновом городке, как и прежде, строится церковь. Со временем основывается около него и монастырь. В Казанском крае первые монастыри тоже строились обыкновенно или в самом городе или около него. Так было безопаснее и спокойнее в виду постоянных волнений среди вновь покоренных татар и инородцев. К новой казанской епархии присоединили Василь-Сурск и всю вятскую землю. Первым казанским и свияжским архиепископом был избран Гурий. С ним вместе отправились два архимандрита, Герман и Варсонофий. Все три святителя оставили по себе память как проповедники христианства среди инородцев казанскаго края. Варсонофий еще в ранней молодости пробыл три года в плену у крымских татар, научился хорошо их языку и грамоте, и это было очень важно дляуспеха его проповеди среди инородцев; он мог говорить с ними на понятном для них языке. Вместе с этими святителями прибыло сюда, разумеется, и простое духовенство: священники и монахи, так как монастыри в Казани и Свияжске являются вскоре после завоевания. Обращение в христианство язычников и магометан вело за собой подчинение инородцев русскому государству и помогало их замирению. Но, помимо этого, монастыри русские всюду были отличными хозяевами, умели привлекать население на свои земли разными льготами и выгодами и таким образом оказали огромную услугу государству, заселяя пустыя земли.
Итак, первыми поселенцами были служилые люди и духовенство. Это были люди, отправленные сюда властью, правительством, так сказать по обязянностям своей службы. И этих людей необходимо было всех обезпечить, дать им средства кормиться за их службу государству. Как только казанские лучшие люди были так или иначе удалены из Казани, так и приступили к раздаче земель.
В 1587 году поставленный царем казанский наместник Петр Иванович Шуйский определил все села, бывшия во владении у казанских царей и князей, разделить между государем, наместником, духовенством и детьми боярскими. В то же время по опустелым селам около Казани поселили русских людей, и стали они пахать землю вместе с новокрещенными и чувашами. В Казанском царстве было мало городов, но земли населенной было не мало. Тут жили и татары, и мордва, и чуваши, ближе к Нижнему—черемисы. Все эти инородцы жили смешанно, так что совершенно невозможно определить точно, где именно жили те или другие из них. Мы знаем, что при покорении царства Казанскаго государь московский, принимая от новых подданных присягу, обявлял им, что отныне они будут платить ясак ему, как прежде платили царям казанским. Некоторыя из этих населенных инородцами земель были розданы в поместья служилым людям. Духовенству же достались земли большей частью по Волге почти вовсе без населения.
Кроме людей, переселенных на Волгу по воле правительства, сюда вскоре стали приходить и вольные поселенцы, крестьяне из разных областей Московскаго государства и все те, кому почему-либо было плохо на старом месте. А плохо было по многим причинам. Начать с того, что уже стало там тесно. То подсечное хозяйство, какое народ вел на верхне-волжском суглинке, загоняло его все дальше и дальше в леса. Мы видели, как богаты были эти леса разной дичью, зверем и медом.
До XVI века на Руси было занято этими лесными промыслами множество народа. Существовали целыя деревни бобровников, бортников и рыболовов. Пчела водилась в средней лесистой и умеренной полосе России, и бортничество было очень развито в этой местности. Повсюду стучали топоры, сбирался мед из готоваго склада бортных деревьев, и маленькая пчелка давала жизнь множеству сел и деревень и кормила тысячи народа.
К XVI веку леса повырубили, бортных деревьев стало меныне, дичь и звери также или истребились или же ушли в более дикия и далекия местности, рыбы в реках тоже со временем стало меньше. До XVI века в этой области жили лоси, олени, косули, соболи, бобры, но к концу XVI века они уже попадались гораздо реже.
Между тем русский человек привык к этим промыслам, заставлявшим его вести полубродячую жизнь, и ему трудно было приняться за правильную работу, трудно было вести оседлую жизнь пахаря. Когда леса вырубились, звери и дикия пчелы изсякли, явились целыя толпы гулящих людей, явились тысячи бездомовных людей и многие из них устремились на Волгу, где их ждали густые нетронутые леса, полные и дичи и меду. Не мало и крестьян бросало свои земли и бежало на Волгу, где их охотно принимали и новые города, и монастыри, и частные владельцы, получившие пустыя земли. Что же гнало крестьян со стараго насиженнаго места? Гнало их тяжелое, безвыходное положение. Крестьянин обыкновенно жил на чужой земле. Хозяин земли давал ему двор и место для постройки, давал хлеб до новаго урожая, давал земледельческия орудия и, кроме того, давал на известное время льготу, освобождал его не только от своих оброков и повинностей, но и от государственных податей. Все это давалось в долг. Крестьянин имел право ежегодно после Юрьева дня, осенняго, уйти от своего помещика, но, уходя, он обязан был выплатить весь долг свой хозяину. А мы видим, как был громаден этот долг. Не имея возможности расплатиться, крестьянин лишался на деле и права свободнаго перехода. Ему оставалось одно: бежать и скрываться. И такие задолжавшие крестьяне составляли большую часть беглых, что появились в разных областях русских и между прочим и на Волге. Эти беглые, а такжо и гулящие люди, или бродники, как их тогда называли, много помогли заселению Волги.
Уже в 60-х годах XVI столетия около Свияжска были большия слободы, населенныя большей частью русскими. Вскоре после раздела земель была произведена им опись: какия земли заняты и кем, и какия лежат впусте и никем не заняты, и их можно будет потом раздать в поместья. По этой описи видно, кому земля дана и чья она была прежде, сколько в поместье дворов крестьянских или инородческих, сколько доброй земли, сколько перелогу, зарослей, лесу пашеннаго и непашеннаго.
Вообще, вначале поселенцы охотнее брали себе те земли, какия были прежде обработаны и брошены туземцами, то есть пустоши, селища и городища. Но потом стали распахивать и дикия поля, нови, стали селиться на черном диком лесу, вырубали этот лес, осушали болота. Но это было, уже долго спустя после завоевания, когда край замирился и когда с ним освоились. Вначале же новоселы выбирали себе места поближе к городу и такия, какия было легче обработать. Новоселу-крестьянину приходилось обзаводиться всем, начиная с земледельческих орудий и кончая избой. А кроме всех тех трудностей и затрат, какия неизбежны на новом месте, приходилось жить в постоянном страхе, приходилось каждую минуту быть готовым, что вот налетят инородцы, все разорят, сожгут, перебьют всю семью. Духовенству и монастырям казанским и свияжским достались земли без всякаго населения и было не легкой задачей приманить сюда людей в первое время, несмотря на все льготы и выгоды. И правительству и служилым людям тоже важно было заселять свои земли: и ради дохода и ради закрепления края за русскими. Служилые люди ведь должны были являться по первому требованию «людны, конны и оружны», а для этого нужны и люди и средства. Надо заметить, что земли в Свияжском уезде заселились раньше и быстрее, чем в Казанском. Там раньше утвердилась русская власть, и инородцы были мирнее. Но мало-по-малу край успокаивается и русское население все увеличивается и поселенцы все приливают сюда из разных областей Московскаго государства. Судя по прозвищам: нижегородец, балахонец, ярославец, большая часть переселенцев была с верхней Волги или с волжских притоков.
Так вот когда возобновилось старинное движение русскаго народа вниз по Волге в бывшее болгарское царство. Богатый, плодородный край при устье могучаго притока Волги—Камы не мог не привлекать к себе как того, кому плохо жилось на старом месте, так и того, кто искал выгоды, добычи... Слишком много было богатств в новом крае. В лесах можно добыть дорогих мехов сколько угодно, а в Волге и в ея притоках столько водится разной рыбы. Не только мирному земледельцу, но и смелому предприимчивому промышленнику было из-за чего рисковать, селиться в новом неизвестном краю, полном разных опасностей и лишений на первых порах.
Про среднее Поволжье, про бывшее Казанское царство, можно сказать, что оно стало русским еще при Иоанне IV. Но ниже берега Волги оставались еще долго пустынными или же были заселены кое-где инородцами. Иоанна Грознаго отвлекали войны с Ливонией, Швецией, Польшей, и он отложил постройку укрепленных городов по Волге, несмотря на все просьбы ногайскаго князя Измаила. Вместо того были устроены по Волге в разных местах сторожи. Сторожи—это возвышенныя места, на которых постоянно находились военные люди и наблюдали, что делается в степи или на Волге. Сторожи эти располагались невдалеке друг от друга, так что вести передавались через них очень быстро. Сторожи эти были устроены на самарском устье, на Переволоке и на Иргизе, на местах, особенно опасных со стороны крымцев и со стороны казаков, часто нападавших на суда на Волге. Казаками назывались в старину все безсемейные, бездомовные люди, нанимавшиеся в батраки. Потом казаки образовали целыя общества вольных людей, которым была не по душе жизнь в Московском государстве. Они уходили в степи и там составляли как бы особое войско, защищающее границы степей от вторжений соседей. Но среди степей, вдали от Москвы, они мало-по-малу теряли связь с государством, привыкли к жизни на своей воле и совсем переставали подчиняться правительственной власти. Нередко они вели себя как настоящие воры-разбойники и грабили кого попало: и чужих и своих. Ногайские князья жаловались на их обиды еще в малолетстве Иоанна IV. В последние годы его царствования грабежи и разбои казаков по Волге усилились; от них много терпели и торговыя суда и послы.
При Федоре Иоанновиче и Борисе Годунове продолжают строить города на Волге на нагорной стороне и на луговой и также населяют их русскими людьми. Кроме городов, продолжают появляться деревни и починки, и они мало-по-малу спускаются по Волге все ниже и ниже. Села и деревни все растут, увеличиваются, и с каждым годом волжские берега все больше и болыпе заселяются русскими. Из городов были построены в это время Цивильск, Уржум и Царевококшайск.
Первым городом, построенным по нижнему течению Волги при Борисе Годунове, была Самара (1586 года) при впадении реки Самары в Волгу. Это было одно из мест, о которых писал в Москву еще ногайский князь Измаил, считая их особенно опасными. Особенно было опасно то место, где Волга делает огромный изгиб, известный под названием Самарской луки. В XVI и XVII веках Самарская лука была покрыта не-проходимыми лесами. В дуплах вековых деревьев пчелы клали мед, а в гуще непроходимых лесов водилась масса пушных зверей, так что пчелиный и звериный промыслы привлекали сюда с давних пор и русских и инородцев. Река Уса, протекающая почти поперек всей луки, кроме рыбы, богата еще и прекрасными лугами. Местность эта, покрытая черноземом, была очень удобна для поселения русских людей. Но в то же время Самарская лука издавна служила притоном ворам и разбойникам. Это было самое удобное место для нападения на суда, идущия по Волге. Воровские казаки сторожили с вершины высокой горы, когда покажется на Волге торговое судно или царский караван с товарами, садились на свои легкие челны и подымались вверх по Усе до тех пор, где эта река близко подходит к Волге, переволакивали здесь по земле свои лодки и поспевали обыкновенно на Волгу гораздо раньше, чем приспеют суда обогнуть Самарскую луку. Тут они с криком нападали на суда, грабили добычу и нередко убивали всех провожатых. В XVI веке это место нуждалось в защите не только от казаков, но и от ногайцев, на верность которых еще нельзя было вполне разсчитывать. Вслед за Самарой были построены и другие два города, Царицын и Саратов. Первый был построен в том месте, где сближаются течения обеих рек: Волги и Дона. Но затем после смерти Бориса Годунова наступило смутное время, и заселение Волги правительством приостановилось до тех пор, пока не воцарился на Руси Михаил Федорович Романов. При нем принимаются меры против волжских воровских казаков. К ним примкнули разные беглые люди, холопы, преступники, и они забрали большую волю в те смутныя времена, когда и по всей Руси всюду грабили и разбойничали разныя воровския шайки. У правительства слишком мало было средств, чтобы бороться с этой волжской вольницей, и она долго еще продолжает грабить по Волге.
В 30-х годах XVII века появляются в астраханских степях на Волге из-за Алтая новые азиатские кочевники—калмыки. Они кочуют на притоках Волги, нападают на русския поселения, на город Самару и на прикамския страны. В конце царствования Михаила Ѳедоровича русскому правительству удается завести с калмыками мирныя сношения и привести их к присяге. Но на их присягу так же мало можно было полагаться, как когда-то на присягу казанских и астраханских татар и ногайцев. В защиту от всех этих безпокойных людей, чужих и своих, устраиваются правительством укрепленныя черты. Черта—это земляной вал, защищенный рвом, тыном, засеками, башнями и острогами. В 1648 году при царе Алексее Михайловиче был построен город Симбирск, и от него начали строить симбирскую черту для защиты праваго берега Волги. Сюда правительство насильно переводило переселенцев из северных областей. Позднее был начат целый ряд укреплений южнее Симбирска, от Сенгилея, так называемая закамская черта. В 1684 г. основывается город Сызрань и опять строится черта сызранская.
Строились города и проводились черты военных укреплений больше всего ради того мирнаго населения, какое появлялось в разных местах Поволжья. Русские люди очень долго селились все больше на самой Волге, в местах, занятых раньше разными инородцами, черемисами, чувашами, мордвой. Инородцы под наплывом русских отодвигались все дальше и дальше вглубь страны. Многие из них прямо бежали и скрывались в лесах от разных несправедливостей и тягостей, а также от насильственнаго обращения в христианство. Вообще инородцы все время готовы были если не убегать, то бунтовать и возмущаться, так что в конце XVII века запрещалось продавать чувашам и черемисам не только оружие, но даже кузнечные инструменты. Русское правительство отлично знало, как ненадежны были все инородческия племена.
Так неспокойно было на Волге и в XVI и даже в XVII веке. Инородцы, калмыки, воровские казаки— все это требовало огромнаго внимания со стороны правительства. На Волгу требовалось не мало вооруженной силы и нужны были всюду укрепленные города и сторожевыя линии.
Беглые люди на Волге появились еще до завоевания Казанскаго царства, когда был построен Василь-Сурск. И эти беглые люди продолжали итти на Волгу и после, когда за Россией стало закрепляться и нижнее Поволжье. При тогдашнем безлюдье этих беглых людей охотно принимали и сажали на свои земли и монастыри и помещики. Но не все они охотно делались мирными земледельцами, тяглыми людьми. Многие из них предпочитали жить по своей воле и образовали шайки волжской вольницы. Вольнице этой всегда было чем поживиться на Волге.
Приток беглых на Волгу особенно усилился в XVII веке от двух причин: от прикрепления к земле крестьян и от великаго раскола, явившагося в русской церкви благодаря исправлению патриархом Никоном церковных книг.
Мы знаем, что в древней Руси крестьяне могли совершенно свободно переходить с одного участка земли на другой, от одного помещика к другому. От них требовалось только одно: чтобы они не уходили раньше Юрьева дня (26-го ноября). При Алексее Михайловиче это право свободнаго перехода было окончательно уничтожено и крестьяне были прикреплены за теми, за кем они числились по переписи. Крестьяне не хотели подчиняться этому закреплению и разбегались в разныя стороны. Бежали больше всего на окраины государства, где власти трудно было преследовать беглецов. Особенно много бежало их на Волгу. Здесь было много простору, много вольной земли, много густых дремучих лесов. Раскольников, приверженцев старины, тоже не мало бежало на Волгу. Одни из них скрывались по лесам и горным ущельям и пещерам, другие образовали целыя раскольничьи поселения. Они существуют в разных местах по Волге егце и до нашего времени. В Нижегородской губернии по реке Керженцу и в Саратовской на Иргизе. Все эти беглые увеличивали собой русское населене на Волге, но в то же время они увеличивали и толпы недовольных и неспокойных людей, увеличивали воровския шайки.
Донские казаки в это время переправлялись на Волгу, гуляли по ней, грабили торговыя суда и не боялись даже нападать на вооруженные царские караваны. Торговля с Астраханью постоянно оживляла пустынную Волгу. Судам торговым было опасно ходить врозь, поэтому они соединялись по нескольку вместе. На передовом судне плыл обыкновенно отряд стрельцов и иногда помещали пушки. Такой поезд назывался караваном. Судовые караваны ходили между Нижним-Новгородом и Астраханью два раза в год, весною и осенью. Товары сверху приходили в Астрахань летом (в июле), а низовые и персидские приходили в Нижний осенью и зимой развозились отсюда в разныя стороны на санях. Каждый год назначался начальник каравана, командовавший стрельцами и детьми боярскими. С этими караванами отправлялись в Москву послы персидские, с ними же ехали и в Персию московские послы, отправлялись и служилые люди в Астрахань и в другие низовые поволжские города. Купцы с товарами набирались из разных городов; тут были: москвичи, ярославцы, костромитяне, юрьевцы, нижегородцы, арзамасцы и казанцы. Уже при Иоанне Грозном караваны, плававшие между Нижним и Астраханью, состояли из 500 больших судов. Из них одни были построены в Нижнем, другия приплыли в этот город с товарами из разных мест и ожидали здесь начальника каравана. Кроме караванов по Волге ходили и в одиночку суда частныя и казенныя. Иногда торговцы соединялись, составляли товарищества и отправляли суда, связав их вместе так, что болыное судно тянуло маленькия. Особенно трудно было плыть вверх по течению, когда не было попутнаго ветра. Тогда рабочие выходили на берег и тянули суда лямкою, проплывая в день не больше 14 верст. Нередко суда наскакивали на мели; их было довольно на Волге и в то время. Ко всем этим трудностям приходилось еще каждую минуту опасаться нападения разбойников, стороживших где-нибудь на волжских горах появления каравана. «Мы рукой махнем — караван возьмем», пелось тогда в разбойничьей песне. При Михаиле Федоровиче разбойники напали как-то на караван сзади. Стрельцы плыли на передних судах и никак не могли поспеть против течения на помощь задним судам. Караван был истреблен, и этот случай побудил построить город Черный Яр между Царицыном и Астраханью.
Некоторые из атаманов этих воровских казачьих шаек отличались особенной силой и отвагой. Народное воображение видело в них каких-то особенных богатырей, наделенных сверхестественной силой. Одним из таких атаманов был знаменитый Стенька Разин. В XVII веке донские казаки разделялись на домовитых (зажиточных и семейных) и голутвенных, живших грабежами и разбоями. Ко второй половине XVII века особенно увеличилось количество этих голутвенных казаков. К ним примкнули разные бродяги и беглецы из внутренней России. Бежали холопы, крестьяне, не желавшие подчиниться закрепощению, бежали и торговые посадские люди от тяжелых поборов, от притеснений воевод и других служилых людей. Все это был народ отчаянный, озлобленный, готовый на все. Правительство высылало отряды ловить этих беглецов, но это мало помогало, тем более, что донские казаки их не выдавали. Разин стал во главе всей этой голытьбы и переправился на Волгу. Он производил сильное впечатление на всех, кто с ним сталкивался, и легко подчинял всех своей воле. На Волге он принялся грабить и разбойничать, и на его сторону переходяли и стрельцы и рабочие, охранявшие караваны. С Волги Стенька перебрался на Яик, и всюду к нему приставали все новыя толпы воровских казаков. С ними он разбил высланное против него из Астрахани войско и отправился на Каспийское море. Там он грабил персидские города и села и разбил высланныя против него военныя суда персидскаго шаха. Это было в 1668 году, а в следующем году Стенька Разин вернулся на Волгу. Молва об удалом, могучем атамане разошлась по всей Волге. Мы знаем, как много здесь было разных недовольных людей и среди русских и среди инородцев. Поднялись на Волге все мятежныя силы, и к Стеньке Разину стала сходиться не одна голытьба. Войско его усилилось, и он легко взял по Волге города: Астрахань, Царицын, Самару и Саратов. Всюду передавались на его сторону и чернь, и стрельцы, а с воеводами и лучшими людьми ему было справиться не трудно. Мятежи охватили все Поволжье, и народ волновался даже в нынешних губерниях Нижегородской, Пензенской и Тамбовской. Бунтовали крестьяне по селам, бунтовало городское население, поднялись и инородцы: черемисы, мордва, татары. Из городов только Симбирск оказал упорное сопротивление. Город был хорошо укреплен, и воевода Милославский выказал большую храбрость и стойкость. Подоспел из Казани воевода Барятинский с правильно обученным войском и иностранными офицерами, и безпорядочныя толпы казачьи были разбиты.
Когда Стенька Разин был потом пойман и казнен в Москве, то на Волге долго еще продолжали появляться разные разбойничьи атаманы, и разбои на Волге продолжались до последняго времени, когда пошли пароходы, леса повырубились и волжские берега заселились сплошь русским земледельческим и промышленным народом.
При Петре Великом и при Екатерине II еще не раз поднимались волнения среди волжских казаков. Появлялись разные самозванцы. Среди них особенно выдается донской казак Емельян Пугачев, выдававший себя за Петра III. Пугачевский мятеж начался в Приуральском крае среди яицких (уральских) казаков, отсюда он перешел на Волгу и охватил все Поволжье, при чем повторились времена Стеньки Разина.
Приток беглых на Волгу продолжался и в XVIII столетии. Почти все население Астраханской губернии составляли беглые из внутренней России, где оказалось множество запустелых имений.
Крестьяне бежали толпами отовсюду—с дворцовых, архиерейских и помещичьих земель. Бежали они часто открыто, забирая лошадей и пожитки и уводя семьи. Бежали на Волгу и за Волгу и по целым годам жили здесь в разных местах в землянках. Императрица Елизавета в указе 1745 года предлагала: «записать беглых людей в перепись и поселить их на реке Волге, на пустых местах, которыя никакой пользы не приносят, а населенныя будут потребны». Обявилось 3.000 беглых людей, и все они охотно обязались платить 40 алтын подушнаго оклада.
Не одних же бездомников, недобрых людей и беглых привлекало богатое Поволжье. Особенно была привлекательна местность, известная под именем Самарской луки. Прекрасный чернозем, большие леса, рыбныя ловли, залежи горючей серы и соляные ключи привлекали сюда уже не разбойников, а предприимчивых промышленников. Еще в царствование Михаила Федоровича здесь около устья реки Усы были соляныя варницы торговаго человека Надея Свешникова—Надеинское Усолье. Со временем эти варницы были подарены Саввину-Сторожевскому монастырю. Монастырь сумел захватить земель верст на 200 и заселил их мордвой, чувашами, беглыми крестьянами и холопями.
Село Рождествено на конце Самарской луки и окрестныя деревни были основаны беглецами из крестьян монастырских, помещичьих, а отчасти из служилых городовых людей разных мест.
В конце XVII столетия некоторые московские монастыри (Чудов монастырь и Новоспасский) просят у царя дать им на Волге место на устройство ватаг для рыбнаго промысла. Со временем и другие монастыри завели по Волге рыбныя ловли. А где были рыбныя ловли, там возникли мало-по-малу и постоянныя поселения. И служилым людям продолжало правительство по-прежнему раздавать земли в поместья и по Волге, как и по другим местам.
Мало-по-малу волжские города, построенные вначале чисто в военных целях, приобретают все больше и больше значения, как средоточия торговли и промышленности. В 1662 году на Волге недалеко от села Лыскова основывается Макарьевский монастырь. К нему стекается ежегодно такое множество богомольцев с разных сторон, что около монастыря сам собою устраивается торг. Торговля была сначала самая незначительная; привозились сюда разныя местныя произведения: лысковское полотно, кресты, перстни, серьги, керженские холсты, посуда, шляпы, валенки, рукавицы, шапки, меха. Но со временем в виду стечения богомольцев сюда стали приезжать и иногородние купцы с разными товарами.
При Алексее Михайловиче приезжали уже купцы и из Москвы, и Макарьевская ярмарка получила право в течение 5 дней торговать безпошлинно. Мало-по-малу эта ежегодная ярмарка так разростается, что получает огромное значение для всего государства. Тот торг, что происходил встарину ежегодно в древнем болгарском городе, а потом на Гостином острове в Казани, теперь переносится в Макарьев, а со временем перенесется в Нижний-Новгород.
Несмотря на все смуты и разбои, торговое движение по Волге не только не прекращается, но все растет и развивается. Благодаря целой системе обводных каналов (Мариинская, Тихвинская и Вышневолоцкая системы), Волга соединяется с Балтийским морем. Теперь в руках русских вся та торговля с азиатскими народами, какую когда-то вели болгары, а затем татары. На ниже-городскую ярмарку свозятся ежегодно товары со всех сторон—и с Каспийскаго моря, и из Сибири по Каме, и из Москвы по Оке.
Но берега нижней Волги еще долго остаются совершенно пустынными. Населения здесь было так мало, что Екатерина Великая решилась поселить здесь немцев. В Самарской и Саратовской губерниях образовалось около сотни немецких поселений на самых выгодных условиях. Каждая семья получила по 30 десятин и, кроме того, им были даны на 30 лет разныя льготы. Они были избавлены от податей, от военной службы, и они получили на первое время и денежныя ссуды. Русское правительство надеялось, что немцы своим примером научат крестьян лучше хозяйничать, лучше обрабатывать землю. Но немцы не входили ни в какия сношения с русскими и жили и живут до сих пор совершенно замкнутой жизнью. Сами они живут хорошо и богато, но на русских никакого влияния не оказали. Во всяком случае, Волгу еще очень долго, даже еще и в XIX веке, нельзя было назвать вполне русской рекой, Поволжье еще долго было во власти разных инородцев, и русское население ютилось лишь по самому берегу великой реки. До самаго последняго времени русския поселения по Волге оказывались в осадном положении: с Волги им угрожали воровские казаки, сзади из степей на них напирали кочевники—калмыки и башкиры. В сороковых годах XIX столетия начали ходить пароходы, и это сразу изменило всю жизнь на Волге. Торговое движение еще более оживилось, и разбойники уже должны были исчезнуть. Началась мирная трудовая жизнь промышленнаго населения. Значение Волги для нашей родины громадно.
По Днепру из Европы от греков пришло к русским славянам христианство. По Волге из Азии к древним болгарам и хозарам занесено было арабами магометанство. С Днепра христианство распространилось по всей Руси, перешло на Волгу, победило язычество, восторжествовало над магометанством. Много трудов и усилий пришлось затратить русскому народу прежде, чем удалось ему, наконец, овладеть матушкой-Волгой. И встарину и позднее много было пролито на ней крови и нашей русской и других народов, боровшихся за обладание великой рекой.
Завоевание Волги отдало в руки русских громадныя пространства земли. Всеми своими притоками Волга задевает до 23-х губерний, при чем девять из них расположено по самой Волге.
В своем извилистом течении Волга протекает по самым разнообразным местностям. Начинаясь среди болот и озер Тверской губернии, она течет затем по суглинистым землям Костромской, Ярославской и Нижегородской губерний. Под Нижним, приняв в себя Оку, Волга становится уже вполне могучей рекой, настоящей широкой матушкой-Волгой, больше версты шириной. Ширина ея не везде одинакова: местами она доходит до 3—4 верст, местами не шире 200—300 саж.
Под Казанью она круто поворачивает на юг и захватывает в своем течении хлебородную черноземную полосу, которая изстари была житницей для всех соседних малоплодородных стран. Мало-по-малу черноземныя поля переходят в унылыя однообразныя степи, представляющия собой продолжение степей Туркестана. Особенно печальны становятся берега Волги от Царицына. Здесь она распадается на множество рукавов, и при впадении в море в ея устьях насчитывают до 200 островов. Начинается Волга в царстве хвойнаго леса, в довольно суровом климате, где едва вызревают яблоки, а оканчивается среди сожженных солнцем азиатских степей, и в Астраханской губернии свободно созревают великолепные арбузы, дыни, виноград и миндаль.
Проезжая теперь по Волге на великолепном трех-этажном пароходе, любуясь с его палубы ея живописными берегами, ея необятной ширью, мы видим и богатые многолюдные города и села с фабриками и заводами, и распаханныя поля, и цветущие сады. Всюду царствует оживление, всюду идет хлопотливая деятельность.
Правда, теперь Волга год от году мелеет, как думают, от того, что повырубили везде леса. Но все же хорошо на ней весной, в половодье, когда конца не видно водяной шири, когда по ней сплавляется сверху из лесных губерний масса плотов и белян, нагруженных разным лесным материалом, когда и вниз и вверх бегут пароходы, пассажирские и буксирные, тянущие за собой целые караваны громадных барж с разными товарами...
Mar 9 2011, 20:31 
