Книжные новости

[• Ешка]

Неправда, одиночество не зло.
Не я его, оно меня несло,
Подраненную, взгромоздив на спину,
Как легкую, но злую животину.
Оно меня лелеяло, когда
Я вспоминала буйные года,
Любимых или дружные пирушки,
У Маши, у Ватутиной, «ватрушки».
И у меня к нему претензий нет.
Оно давало кров мне много лет,
Обогревало и в меня врастало.
Не я его, оно меня верстало.
Теперь я книжка, нужная в быту.
Но виден свет его и за версту
Во мне, как будто в фосфорной рыбешке,
И темнота повсюду на Рогожке.
Спасибо, одиночество, за тот
Безмолвный лазарет моих суббот,
За тихий изолятор воскресений
Среди потопов и землетрясений.
О ясность, характерная для тех,
Кто жизнь прожил без счастья и утех,
О склонность к наведению порядка,
О выход в свет — стремительно и кратко.
Всё это я. А кто меня лечил,
Тот и калечил, горе горячил,
Горчил мне горло песнями и дымом,
Таким густым, Господь не приведи нам.


© Мария Ватутина

[Эни]

снова крадется ко мне Одиночество,
село на грудь и бессовестно косится:
— эй, уважаемый, как вас по отчеству?
в центр столицы меня не подбросите?!

там, говорят, ходят дамы порочные,
в платьях нарядных, хмельные и смелые!
— как же тошнит от тебя, Одиночество!
что же со мной ты, дурное наделало?

— эй, уважаемый, как вас по имени? —
тут же на душу насело Безволие.
— ну не тащи за собой, не тащи меня!
— вам пол стаканчика или поболее?

— эй, уважаемый — Ваша фамилия? —
в спину толкает хмельное Отчаянье.
как же мне, как же мне все опостылело!
как мне с ним справиться? право, не знаю я!
_
утро холодное. рядышком мается
похоть животная в женском обличии.
смотрят на нас и с тоской улыбаются
и Отчуждение
и Безразличие.

Ах Астахова

[Эни]

© Ирина Самарина


Если мужчина не ваш –
Это не принц, а багаж…
Это обиды и гнев…
Это банальный припев…
Если мужчина не ваш –
Брак, как мучительный стаж…
В паспорт любовь не придёт…
Семьи не штамп создаёт…
Если мужчина не ваш,
Сердце ему не отдашь…
И не доверишь мечты…
Это залог пустоты…
Если мужчина не ваш –
Он, как плохой макияж,
Смоется сразу в метель…
С ним холодна и постель…

Если мужчина любим,
То не надышишься им…
Хочется душу открыть,
Лишь бы его сохранить…
Если мужчина любим,
Беды исчезнут, как дым…
В сердце любовь и покой,
Если любимый с тобой…
Если мужчина любим,
Значит, улыбка – не грим…
Счастье искрится в глазах…
Больше душа не в слезах…
Если мужчина любим,
То принимаешь любым…

Сразу тускнеет пейзаж,
Если мужчина не ваш…

[• Ешка]

Вечерний чай


Полина Орынянская


Как хочется в такую непогоду
гонять чаи у сумрака в плену.
Так няня подытоживала годы,
беззубым ртом мусоля тишину,

вздыхая и рассматривая вены
на бледных и веснушчатых руках.
Так маками цвели на кухне стены —
да выцвели на вечных сквозняках.

Пока часы водили хороводы,
а счётчики наматывали свет,
на том же месте теплились восходы,
и на тахту стелился тот же плед.

Всё те же тополя в оконной раме,
вдали заката бледная черта...
Как хочется такими вечерами
смотреть в окно, не видя ни черта.

Такая тишь, и в ней совсем некстати
на чайном блюдце ложечка дрожит.
Однажды мне, наверное, не хватит
усталости, отпущенной на жизнь.

[• Ешка]

Когда сожжены мосты


Саша Бест


В прокуренном кабаке беседы под горький эль:
Про дружбу и про любовь, про мытарей и калик.
Когда мы слегка пьяны, устами глаголет хмель,
И каждый из нас богат, и каждый из нас велик.

И каждый из нас мудрец, что топит свою печаль,
А тот, кто уже привык, о вечном заводит речь.
Мол, если горят мосты, не бойся сказать "прощай"
Всему, что на данный день, ты сам не сумел сберечь.

Ведь если горят мосты, то прошлого не вернуть.
Пред пропастью позабудь стоящих на том краю.
И выбери наугад свой Новый достойный путь,
В том полыме закалив шальную судьбу свою.

А там, за окном шел дождь, тянулась змеей гроза.
Нас слушал один чудак и лыбился во весь рот.
Поймав мой пытливый взгляд, он, глядя в огонь, сказал:
«Когда сожжены мосты - моря переходят вброд»

[• Ешка]

и осень, как осень


Ник Туманов


ну, что же, любимая, вот мы и квиты:
и осень, как осень, и мысли привиты
к тяжёлому якорю будней и быта.
так что же тебе неспокойно? так что же
не спится ночами, что горько тревожит?
я видел – ты плачешь: дрожащие плечи
и ломкие пальцы – моя карцинома.
я нежностью сердце себе изувечил.
я выпустил душу на волю из дома.
вот только тебе меня вылечить нечем.

болезнью,
увы,
от болезни не лечат…

[• Терапевт-03]

Тимур Раджабов


Московское небо слегка поседело.
Ноябрь. Двенадцатый час.
Грустить далеко -- невеселое дело,
Поедем со мной на Кавказ!

В моем Дагестане и горе – не горе,
И камень – бесценный кристалл.
Зеленое море, зеленые горы,
Зеленые сосны у скал.

На миг оторвись от широкой натуры
Своих подмосковных полей,
Взгляни, как танцуют могучие туры
Под песни веселых людей.

Как встретит меня и серьезный и строгий,
Обычно суровый мой дед
Старинным вином из янтарного рога –
За здравие тысячу лет!

Московское небо уже поседело.
Ноябрь. Двенадцатый час.
И жизнь без тебя – невеселое дело.
Поедем со мной на Кавказ!

Сообщение отредактировал Терапевт-03 - Nov 14 2017, 19:21

Присоединённые эскизы

[• Ешка]

нелюбимая. навсегда


Нора Никанорова


По воде вовсю круги – дождь.
А в дому грустит тоска – рябь.
Всякий-який в дом такой вхож,
Убеждая, будто он – явь.
Вот такой-то – неказист, груб,
Сам без дому: а моя боль
И вина нальёт, и даст рубль,
Приютит на дней-часов: сколь?
Под гитару и зима – март.
Под коньяк и упырёк – принц.
Две любви тебе на трёх Марф:
Нелюбимой и мороз – приз.
Нелюбимые всегда ждут;
Нелюбимые молчат – чтят.
А невесты не живут тут:
Меж теней, которым мёд – яд.
Убеждай своих наяд: мол,
Тот Конфуций больше, чем Русь.
Адмирал, да ты теперь моль!
Впрочем, минусу и то – в плюс.
Осень ходко ворошит день:
Что листва ей, что сердца – гниль.
Кто и купится на твой дзен –
Нелюбимая, дай бог сил!
Впрочем, я тебе сдалась и…
Да сдалась ли я тебе, а?
Боже, боже, да спаси их:
Всех Марфуток, что ему – на…
Одари их чем-нибудь, будь
Где-то рядом, чтобы скорбь – в смех!
Пусть и соли пуд: любой – в путь,
Да овчинку: ведь и то – мех.
Бабы – дуры от любви, да.
Всё надеются: а вдруг – друг.
Чёрта с два! А дальше – `до ста:
Запрягай в стакан, и: «Ну! Тпру!».
В ноябре на Новый Год спрос:
Ёлки-палки, мишура, гусь.
Нелюбимая, грустить брось!
Веселись! А тот умрёт пусть.
Даже если и одна – что?
Хочешь счастья – сотвори, мать!
От любви ли, от обид – стон.
Ну а после – «Как его звать?».
А его не звать. Молчи! Слышь,
Нелюбимая? Закрой рот.
Захотела – расхоти! Ишь,
К бедной девочке пришёл крот!
Это эльф, надевший сто шуб.
Ты раздень его – и что там?
Парашют. А в нём сидит шут:
Рыжий дурень, ни к чему сам.
Ты живая, ты горишь так,
Что и пламени в тайге – стыд.
Что осталось? К чёрту мат – шаг.
Притворись собой, и вот – ты!
Нелюбимая, ничья, я…
Сорок три. И ничего нет.
Легче выть, но нынче – мол-чать,
Добывая в рай билет. Бред…
Сказка-сказкой, а потом – снег:
Белый-белый, будто грех – там,
Где окончен по кругам бег.
От винта! Та-та-та-та-таааааааа!!!
Не усталость, просто день чист –
Усмехается: живи, дрянь!
Перья медные песком чисть,
Доживёшь до декабря, фря…
Там и ёлка в мишуре, год
Успокоится и даст новь:
Марфам – свадьбу, а тебе вот
В глаз – ледышку, седину – в бровь.
Нелюбимая, и то – май.
Бесы пляшут на ребре – жги!
Принимай их, ведь потом – тьма.
И круги, как ни крути… Жди.
Тот, который, не придёт – сдал.
А другой ещё совсем глуп.
Нелюбимая – всегда сталь,
Не противится в углу злу;
Бьёт поклоны небесам – три
Есть желания: любовь и
Свечи, море – захлебнись, крик!
А ты, Бог, меня слепи из
Красной глины – не ребра, пусть
По себе сама: мала, тварь.
Мой октябрь не до того пуст,
Чтоб рядиться из бояр в хмарь!
Я дождусь тебя, ведь я – век.
Хватит сил, да и сама – желчь.
Ты – в излучинах моих вен:
Причаститься, а потом сжечь.

Сообщение отредактировал Ешка - Nov 16 2017, 10:00

[Эни]

Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, -
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и кстати - самого зачатия
Мадонной
сына Иисуса.

Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.

Да. Лучше поклонятся данности
с убогими её мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

Иосиф Бродский
1959

[• Ешка]

царица


Лев Либолев


Утром она поднимается и бодрится,
после вчерашнего только и остаётся
думать о завтрашнем. Женщина и тигрица
в бешенство хоть не впадает, но в идиотство
запросто - всё происходит на автомате -
шарит по комнате, надо бы похмелиться...
Лучше спала бы... Просила - не поднимайте.
Дальше комедия в красках, словах и лицах -
где? Ничего не осталось? Поздняк метаться...
Сдохну по-быстрому, слышите, домочадцы.
Трубы горят непрестанно, безумно, адски.
Сердце колотится. К сердцу не достучаться.
Муж белоглазый от ярости, любит очень,
знает - не даст - и не будет допущен к телу.
Скоро и дети вернутся, а день испорчен,
сколько же можно... Он выдохся до предела,
с нею воюя. А выпьет - притихнет сразу,
но не надолго. Пройдётся, что королева,
пользуясь тем, что он любит её, заразу,
чувствуя - боль хороводится где-то слева
и не уходит, а копится... Дети, внуки...
Если на людях, прекрасней не сыщешь пары.
Оба адепты безумствующей науки -
схватки семейной и уличного пиара.
Всё, оклемалась, готовит, стирает, гладит,
снова красивая, властная, как царица.
Младший закатит глаза от её оладий,
старшие с нею не могут наговориться.
Здесь эрудиция, вкус и ещё - порода,
не налюбуешься... Вечером в ресторане
муж, постаревший немного, седобородый,
выглядит, словно опять молодой да ранний.
Так и сияет. Какая она красотка,
всё ей позволено - тихо шуршат банкноты.
Сотка за сотку. За этой - другая сотка
булькает в горлышке нечеловечьей нотой.
Дома ругается - это не слышать лучше -
мат ультразвуком, солёный, площадный, низкий...
Дочь, как тигрица, шипит, зажимая уши
тонкими пальцами будущей пианистки.

[• Ешка]

удача


Лев Либолев


Удачи нет, хоть вот она, лови.
Была, прошла... Промазал, се ля ви,
Такая жизнь - промолвишь с подковыркой.
О чем жалеть, другой-то не дано,
и жизнь - кино, вино и домино -
для всех одна, не парься и не фыркай.
Удача что? Быстрей настричь бабла,
забыть о той, которая мила
была с тобой совсем не ради денег.
Уже и дом не чаша, а сундук,
и всё, что в нём случается не вдруг,
прими, как факт, пройдоха и бездельник -
удача - блеф. И сколько ни зови
она тебе не станет визави
в пустой квартире, вилле, даже в замке.
Всего достиг, да толку ни хрена,
и нет "кина, вина и домина",
и нет любви - её не знают самки.
Удачи ждал какого-то рожна...
проходит жизнь, с другим твоя жена
куда счастливей - кстати, дети тоже.
Живут попроще, там дела не айс,
да вот с тобой взяла и развелась...
Ну что в нём есть, улыбчивый и тощий.
Удача в чём? Влюблённый дуралей,
отец детишкам. Был бы понаглей -
пошел бы в гору. Нет - останься нищим.
А ты хозяин судьбам и мирам,
коль деньги - Бог, то банк сойдёт за храм,
кинище и винище с доминищем -
другая степень. Что же ты один
в сквозном проёме плюшевых гардин -
( да, Пастернак, мы это проходили).
Икра, коньяк, жратва на серебре,
ты сам творец твоих Гиперборей,
творец своих иллюзий и идиллий.
Удачи нет. А жизнь идёт на спад,
не дремлют бесы, ангелы не спят.
И всё всегда, увы, совсем не гладко.
а счастье - вот, дотронься не спеша,
оно что ключ в кармане алкаша,
всегда с тобой, но где-то за подкладкой.

[• Ешка]

Менялся мир, пока мы спали,
и ценности менялись тоже.
Сегодня тут любовь едва ли,
а завтра деньги всех дороже!

Да что там совесть, честь, цветочки
и взгляд, что преданно-невинный —
нам важен точный вес цепочки,
количество карат в рубинах.

Нам важна каждая минута,
в погоне-спешке за деньгами.
Бежим за счастьем не к кому-то,
а для чего-то и кругами.

И мало нам всего, и мало,
и трудно спрятаться от жажды...
Я помню, нас предупреждали,
что мир закончится однажды.

Костя Крамар

[• Ешка]

Кипяток


Лев Либолев


Дорогая, сегодня я с вами наедине,
но не вместе, а порознь, поскольку разобщены мы
городами и странами. Есть кипяток на дне
стародревнего чайника, это необъяснимо
потому, что он должен был выкипеть, в пар уйти,
словно страсть сластолюбца, который уже не в силах
обладать пламенеющей женщиной в бигуди,
даже если она многократно о том просила.
Извините, отвлёкся. Ну, кофе - я здесь, вы там.
Пара чашек - и оба вернёмся к своим баранам.
Я соскучился, словно монах по святым местам,
что же вы на молитву ответили словом бранным,
разве это красиво так делать? Моя вина
в том, что я недоступен для ваших ножей и ядов.
И душа ваша тонкая этим уязвлена,
замыкая общение кругом, который адов.
Что там к чаю? Ах, да, это кофе. Уже остыл.
Незадача, конечно, чего ж вы ещё хотели...
В нашем возрасте важно себе обеспечить тыл,
позаботиться не о душе, а о бренном теле.
И напрасно вы беситесь, в этом же проку - шиш,
если выкипел чайник, в него подливают воду.
Понимаете, милая, если не согрешишь,
то и каяться не в чем. Погода стоит у входа
и колотится в двери. До Нового есть чуть-чуть,
в разных странах отметим, всё то же, мой свет, всё те же.
Будет снег осыпать не спеша городскую чудь,
дед-Морозы направят к детишкам свои кортежи.
Будет ёлками пахнуть, ещё мандаринный дух
отвлечёт ненадолго от всяческих размышлений...
Дорогая, хотите, я вам подарю звезду
и словами, как пледом, укутаю вам колени.

[• Ешка]

Скажи, кто твой друг


Елена Наильевна


А вот не всякий войдёт снаружи в чертоги дружбы и теплоты.
Сперва скажи, кто твой друг, и тут же я без подсказок пойму, кто ты. Не выясняю и не кусаюсь, но испаришься, как пот с лица,
одной ладонью моей касаясь, второй приветствуя подлеца. Пусть унесёт карусель с лошадкой тебя, бубенчиками звеня,
и - жизни долгой, и - жизни сладкой, и - много счастья, но без меня.
К чему кислить в подъязычье клюквой, давай кисель из неё варить.
Ты лишь одно мне скажи: кто друг твой, и дальше можно не говорить - а дальше можно молчать в обнимку, кидая камушки в синь пруда,
а можно сделаться невидимкой, не обозначиться никогда.
А может, случай нас свяжет туже, сведёт в единое колея -
я посмотрю на тебя,
и тут же
ты без подсказок пойми, кто я.

[• Ешка]

Марья приходит к травнику...


Кот Басё Светлана Лаврентьева



Марья приходит к травнику - долю свою выпытывать. Сила течет с утра в нее говорами забытыми, присказки золоченые - сводят слова с ума ее, лето ходила черная, а нынче - горит и мается. Марья садится, щурится, на образ знакомый крестится. «Я, - говорит, - прощу его, да сохнет полынь под лестницей, болиголов качается, омела в ладони просится, марьянник возьмет печаль его и обернется осенью».
Травник от века высохший, темный, что синь еловая, слово за словом выслушал да переплавил в олово, олово воском вылилось, воск растворился в памяти. «Вы от любви остыли, но прошлого не исправите».
Марья выходит в сумерки, зиму встречает, кланяясь, сила в снегу рисует ей избранных на заклание, Марья, простоволосая, держит свечу венчальную, омела в ладони просится, болиголов качается.
Травник от века высохший, темный, что синь еловая, мертвое имя высушил да переплавил в олово, олово воском вылилось, воск растворился в памяти.
Марья смеется: видела - прошлого не исправите.