Достал книгу с полки А. Н. Толстой .
Петр Первый. Книга первая . Глава пятая .
16
«Гостям и гостиные сотни , и всем посадским , и купецким , и промышленным людям во многих их приказных волокитах от воевод , от приказных и разных чинов людей в торгах их и во всяких промыслах чинятся убытки и разорение .
Яко львы , челюстями своими пожирают нас , яко волци . Смилуйся, великий государь...»
— Опять жалоба на воевод ? — спросил Петр . Он ел на краю стола .
Только что вернулся с верфи , не спустил даже по локоть закатанных рукавов холщевой , запачканной смолой рубахи . Макая куски хлеба в глиняное блюдо с жареным мясом , торопливо жуя , поглядывал то на пенную рябь свинцовой Двины , то на русобородого , белого лицом , дородного дьяка Андрея Андреевича Виниуса , сидевшего на другом конце стола .
Андрей Андреевич читал московскую почту — круглые очки на твердом носу , широко расставленные голубые глаза , холодные и умные . За последнее время он стал забирать силу , в особенности когда Петр после ночного разговора с Лефортом приказал читать себе московскую почту . Все это бумажное дело прежде шло через Троекурова .
Петр не вмешивался , но теперь захотел сам все слушать . Почта читалась ему во время обеда , — другого времени не было : он весь день проводил на верфи с иноземными мастерами , взятыми с кораблей ...
Плотничал и кузнечничал , удивляя иноземцев , с дикарской жадностью выпытывал у них все нужное , ругался и дрался со всеми . Рабочих на верфи было уже более сотни . Их искали по всем слободам и посадам , брали честью — по найму , а если упрямились , — брали и без чести , в цепях ...
В обеденный час Петр , голодный , как зверь , возвращался на парусе на Масеев остров . Виниус важным голосом читал ему указы , присылаемые на царскую подпись , челобитные , жалобы , письма ...
Древней скукой веяло от этих витиеватых грамот , рабьими стонами вопили жалобы . Лгала , воровала , насильничала , отписывалась уставной вязью стародавняя служилая Русь , кряхтела съеденная вшами и тараканами непроворотная толща .
— Жалоба на воеводу , — ответил Андрей Андреевич ,- опять на Степку Сухотина .
Поправив очки , он продолжал читать слезный вопль на кунгурского воеводу ...
— Торговлю-де разоряет поборами в свой карман и торговых и посадских людей держит у себя в чулане и бьет тростью , от чего один безвинно помер . С промысловых обозов берет пошлину в свой же карман , зимой по восьми с воза , летом — со струга по алтыну .
Богатого промышленника Змиева томил в сундуке , провертев , чтоб он не задохся , в крышке дырья ... И берет себе земские и целовальничьи деньги и грозится весь Кунгур разорить , если будут на него жаловаться .
— Повесить , собаку , в Кунгуре на базаре ! — крикнул Петр , - Пиши !
Виниус строго , поверх очков , взглянул на него :
— Повесить недолго , — мало их этим образумишь ... Я давно говорю , Петр Алексеевич , воеводам более двух лет на месте сидеть нельзя . Привыкают , ходы узнают ...
А свежий-то воевода , конечно, разбойничает легче ...
— Петр Алексеевич , торговых людей в первую голову береги . Шкуру и две тебе отдадут , — сними только с них непомерные тягости ...
Ведь иной две пары лаптей боится вынести на базар — хватают , бьют и деньги рвут с него ...
А с кого тебе и богатеть , как не с купечества ...
— От дворян взять нечего , все сами проедают . А мужик давно гол . Вот, послушай ...
Поискав среди кучи бумаг , Виниус прочел :
«... Да божьим изволением всегда у нас хлебная недорода , поля наши всегда морозом побивает , и ныне у нас ни хлеба , ни дров , ни скотины нет , погибаем голодною и озябаем студеною смертью ... Воззри , государь , на нашу скудность и бедность , вели нам быть на оброке против нашей немочи ... Мяса свиные и коровьи и птицы и весь столовый запас нам , нищим и беспомощным , ставить помещику нечем стало ... Лебеду едим , тело пухнет ... Смилуйся ...»
Слушая , Петр сердито застучал огнивом об осколок кремня , до крови сбил палец . Раскурив трубку , глубоко вдыхал дым ...
Непроворотное бытие ! ...
Сквозь летящие тучи солнце волновалось на посиневшей реке . На том берегу поднимались на стапелях ребра строящегося корабля . Стучали топоры , визжали пилы . Там пахло табачком , дегтем , стружками , морскими канатами ... Ветер с моря продувал сердце ...
Тогда ночью Лефорт сказал :
«Русская страна страшная , Петер ... Ее как шубу — вывернуть , строить заново ...»
— За границей не воруют , не разбойничают , — сказал Петр , щурясь на зыбь , — люди , что ли , там другой породы ? ..
— Люди те же , Петр Алексеевич , да воровать им невыгодно , честнее и то выгоднее ...
Купца там берегут , и купец себя бережет ... Отец мой приехал при Алексее Михайловиче , завод поставил в Туле , хотел работать честно . Не дали , — одними волокитами разорили ...
У нас не вор — значит , глуп , и честь — не в чести , честь только б над другими величаться . А и среди наших есть смышленые люди ...
Белые, пухлые пальцы Андрея Андреевича будто плели паутину , отблескивало солнце на очках , говорил он мягко , вязью .
— Ты возвеличь торговых людей , вытащи их из грязи , дай им силы , и будет честь купца в одном честном слове , - смело опирайся на них , Петр Алексеевич ...
PS . Вся Русь перед глазами . За 300 лет от правления Петра I ни чего не изменилось .
--------------------
« Искренне люблю свою страну , но чаще всего — не понимаю государство ... » . - Долго ли ждать перемен к лучшему ? Если ждать , то долго !