Цитата(loupblanc @ Jan 11 2012, 13:46)
ну почему же)))) вот украинские исследователи тоже пишут, что на их территории жили предки чувашей( сувар, савир, север)
Тюркское племя булгар на территории Западной Украины.
Теория европейской прародины тюрков постоянно подтверждается все новыми дополнительными фактами (например тюркским происхождением рунических знаков в пещерном святилище на Днестре). Собранные воедино, они убедительно свидетельствует в пользу этой теории. Конечно, некоторые тюркские народы пять-шесть тысяч лет назад покинули Европу и продвинулись до Алтая и далее. Здесь, смешавшись с местным монголоидным населением, они приняли его антропологические черты, и это во многом вводит заблуждение ученых. Однако многие тюркские народы не имеют выраженных монголоидных признаков, которые отчетливо дают о себе знать при малейшей метисации. К народам, не имеющим монголоидных черт относятся турки, азербайджанцы, туркмены, кумыки, карачаевцы, балкарцы, гагаузы. Языки этих народов начали формироваться в западной части древнетюркской европейской прародины между Северским Донцом и Днепром. А языковые предки якутов, киргизов, казахов, хакасцев, тувинцев проживали тогда между Сев. Донцом и Доном. Вот именно они и двинулись на восток. В принципе, чуваши и казанские татары тоже не должны были иметь монголоидных признаков, но они появились у них в результате метисации с финно-уграми, имеющими лапоноидные черты, или после прихода татаро-монголов в Восточную Европу. Смешение чувашей и татар с монголами не могло происходить в больших масштабах, тем не менее, монголоидные признаки у части чувашей и татар достаточно заметны. Это лишний раз свидетельствует, насколько трудно от них избавиться. Проживали бы когда-либо предки, например, современных тюрок на Алтае, то их внешний облик несомненно бы об этом свидетельствовал. Таким образом, можно уверенно говорить, что турки, азербайджанцы, туркмены, кумыки, карачаевцы, балкарцы, гагаузы, чуваши и татары либо всегда оставались в Восточной Европе, либо не уходили далеко от Прикаспия. Что-то определенное о миграциях предков башкир, узбеков и других народов сказать трудно, ибо монголоидный элемент у них выражен достаточно сильно. В каких местах и в какое время проживали указанные народы, еще предстоит выяснить ученым. О чувашах, правда, мы уже можем говорить достаточно определенно. Есть также основания говорить о второй прародине казанских татар на Волге. Однако, если значительные грамматические отличия чувашского языка от остальных тюркских подтверждают развитие булгарского языка вне основной тюркской среды в течение продолжительного периода времени, то больших грамматических отличий татарского языка от остальных тюркских не наблюдается. Логично допустить, что предки булгар утратили языковой контакт со своими сородичами именно после перехода на правый берег Днепра. Остальные же тюрки пребывали между собой в тесном соседстве еще долгое время, в течение которого их языки приобрели много общих фонетических, лексических и морфологических особенностей, несвойственных чувашскому.
После расселением тюрков на огромной территории от Северного Кавказа до Алтая большая их часть вступила в контакт с монгольскими народами и на их язык оказали большое влияние монгольские. Постепенно какие-то архаические черты были утрачены среди основной массы тюркских языков, но сохранились на периферии тюркского мира. Этим и можно объяснить те общие черты, которыми обладают чувашский и монгольский языки и которые вводят в заблуждение ученых. Чувашский язык, законсервировал в себе архаичные тюркские языковые явления именно потому, что долгое время развивался без прямых контактов с остальными тюркскими, а какие-то из этих языковых явлений могли быть переданы тюрками в монгольские языки, когда они впервые вступили в контакт с монголами. Монгольский язык тоже мог сохранить эти архаичные языковые явления, чему могут быть самые разные причины. И если бы чувашский язык имел много соответствий с монгольским, то с якутским, бесспорно родственным генетически, он тем более должен был бы иметь много сходства, но о каких-то особых фактах такого сходства нигде не упоминается.
Во время массового перехода булгар на правый берег Днепра индоевропейцы все еще оставались на местах своих старых поселений и культурный обмен между пришельцами и местным населением способствовал развитию языковых связей. Об языковых контактах булгар с индоевропейцами говорят лексические соответствия между чувашским языком, с одной стороны, и латинским и германскими, с другой. При этом италийско-булгарские языковые связи являются хронологически более ранними, так как из индоевропейцев именно с древними италиками булгары должны были встретиться на правом берегу Днепра прежде всего.
Вот лишь некоторые примеры латинско-чувашских лексичесих соответствий:
лат. abbas “аббат” – чув. апăс “жрец”.
лат. alga “водоросль” – чув. йăлха “тина”;
лат. amicuc “друг” – чув. диал. ами “друг”, брат”.
лат. arca “ящик” – чув. арча “сундук”.
лат. artemisia “полынь” – чув. армути “полынь”.
лат. cama “ложе, постель” – чув. хăма “доска”.
лат. carta “бумага, лист”, гр. χαρτησ “папирусная карта” – чув. хăрта “латка”.
лат. casa “дом” – чув. кассă “село, улица”.
лат. cicuta “цикута” – чув. кикен “чемерица”. Оба растения ядовиты.
лат. Cocles, собственно, “кривой” – чув. куклек “кривой”;
лат. cura “забота” – чув. хурал “защита”.
лат. cursarius “пират” – чув. харсăр “смелый”, карач., балк. ğursuz “злой”, тур. hırsız “вор” и др.
лат. fàbulare “разговаривать, беседовать” – чув. павра “болтать, говорить”;
лат. farnus “ясень” – чув. вěрене “клен”,
лат. ius, iuris 2. суп – чув. яшка – общее название первых блюд.
лат. lacūna “болото, углубление, провал” – чув. лакăм “яма”.
лат. lama “болото” – чув. лăм “влага, сырость”.
лат. publikare “публиковать” – чув. пупле “разговаривать”.
лат. sapa “сок” – чув. сăпăх “сочиться”.
лат. sarda, sardina “разные виды рыб” – чув. çăртан “щука”.
лат. scopula “метла” – чув. шăпăр “метла”.
лат. torta “круглый хлеб” (от tortio – torqere "крутить") – чув. тăрта “вить гнездо”.
лат. torus “возвышение” – чув. тăрă “вершина”.
лат. usus “использование” – чув. усă “польза”.
лат. vulgus “народ”, “стадо”, “толпа”, лат. vulgaris “обычный” – чув. пулккă “стадо”, “стая”.
Следует напомнить, что в чувашском языке не употребляются буквы для звонких согласных в исконно чувашских словах, поэтому чувашское п может соответствовать латинскому b или v. Возможно, что часть из приведенных примеров происходит еще от более древних времен, когда все тюрки находились на территории между Днепром и Доном, но разделить позднейшие сепаратные булгарско-италийские и более древние тюркско-италийские связи пока еще не представляется возможным. Ясно только одно, что из всех тюркских языков более всего связей с италийскими языками, хорошо отраженными в латинском, имеет чувашский язык. Этот факт свидетельствует о продолжительном соседстве булгар и италиков до того времени, как последние мигрировали в сторону Апеннинского полуострова. Интересным свидетельством о таком соседстве может быть чув. пăяхам «деверь». Растолковать его при помощи современного чувашского языка невозможно, но если привлечь другие тюркские языки и латинский, то его можно понять как «муж сестры» (лат. homo “человек, мужчина, муж”, туркм. bajy, “сестра мужа”, тур. bacı “сестра”). Правда, деверь – это брат мужа. Несоответствие сделанного толкованию может быть объяснено тем, что названия родственника может быть разным в зависимости от стороны родства, что нередко приводит к изменению смысла одного и того же слова.
О контактах булгар с италиками могут свидетельствовать и экстралингвистические факты, если поискать их целенаправленно, но пока же можно говорить лишь о случайных находках такого рода. Например, очень интересно, что тема борьбы грифов с людьми и животными, присутствующая на изображениях предметов, найденных в скифских курганах повторяется также в рельефах на саркофагах IV в. до н.э., найденных при раскопках неподалеку от Тарента в Южной Италии (Бонград-Левин Г.А., Грантовский Э.А. 1983, 80).
Отследить конкретные места поселений древних булгар помогают данные топонимики, а также свидетельства об их языковых контактах с индоевропейскими народами, остававшимися какое-то время на Правобережной Украине. Мы предположили, что после того, как италики покинули свою прародину, в их ареале поселились фракийцы, пришедшие сюда с левого берега Днепра. В процессе своей миграции где-то южнее Роси задержалась группа древних греков, в то время как их большая часть отошла на Пелопоннес. Очевидно, еще южнее поселились также древние армяне и фригийцы. В таком случае, булгары должны были продвинуться далее на запад, оставаясь в соседстве со всеми ними. Когда германские племена продвинулись на юг и восток до Днепра, появилась также возможность для языковых контактов булгар с германцами. Поскольку из фракийского и фригийского языков у нас нет достаточного лексического материала, а в армянском языке слова тюркского происхождения могут быть заимствованными из турецкого, убедительным свидетельствам присутствия булгар на Западной Украине могут быть только чувашско-греческие и чувашско-германские языковые параллели.
Для характеристики возможных греческо-булгарских языковых контактов релевантными пока могут быть только заимствования из греческого в булгарский. Заимствования из булгарского не могли попасть в классический греческий язык, поскольку нет свидетельств о новой волне греческой миграции на Балканы. Хотя древние македонцы, язык которых близок к греческому, но в деталях не изучен, могли быть именно теми греками, которые задержались на территории Украины, а позднее мигрировали на Балканы. Греческими заимствованиями в булгарский могут быть следующие:
гр. αρσην “человек” – чув. арçын “человек”. Похожее слово есть и в армянском – aŕn (из древнего arsn), но его форма говорит о том, что чувашское слово было заимствовано из греческого в более позднее время.
гр.αυτεω "кричать" – чув. авăт "петь" (о птицах), автан "петух".
гр. ηθμοσ “сито, решето” – чув. атма “сеть для ловли рыбы, птиц”. Фриск не дает надежной этимологии греческому слову, но оно происходит от ηθεω "просеивать через сито".
гр.καλεω "звать" – чув. кала "говорить" .
гр. κορβανασ "храмовая сокровищница" – чув. кăрман "кузов".
гр. λακκοσ, лат lacus, ирл. loch и др. “яма, лужа, озерцо” – чув. лакăм “яма”,
гр. πυροσ “пшеница”, лит. pūraĩ "озимая пшеница", рус. пырей – чув. пăри “полба”.
гр.ρυπα "грязь" – чув. лапа "грязный".
гр. χολη “желчь” – чув. хăла “буланый” (светложелтый). Слово индоевропейского происхождения, но греческая форма наиболее близка к чувашской.
Имеется также небольшая группа чувашских слов фонетически очень похожих на греческие, семантическая связь между которыми не является бесспорной, например: чув. аталан "развиваться" – гр. αταλοσ "юный"; чув. кěле "пятка" – гр. κηλη "опухоль": чув. мăнас "гордый" – гр. μονασ "одинокий". Кроме упомянутой выше чувашско-албанской параллели таковыми могут быть также следующие:
чув. карта "изгородь, ограда" – алб. kurte "двор";
чув. лакăм "яма" – алб. llagёm "яма";
чув. лăм "сырость, влага" – алб. llom "грязь";
чув. валак "желоб" – алб. ulluk "желоб".
Следы бинарных булгарско-германских контактов проявляются в многочисленных лексических соответствиях между германскими и чувашским языками, которых настолько много, что они могут быть темой отдельного исследования. Ниже приводятся их некоторые примеры
чув. ăвăс “осина” – д.-герм. *apso, д.-анг. æps, нем Espe “осина”.
чув. авлан „жениться” – др.-анг. ǽwnian, ǽwan “жениться”.
чув. ăтăр “выдра” – д.-герм. *utra, анг. otter , нем. Otter „выдра”, гол. otter, исл. otur "то же".
чув. вак "прорубь" – Wake "то же".
чув. вулǎ “ствол дерева” – OE wala, walu “палка, посох”.
чув. йěкел “желудь” – д.-герм. *aikel, нем. Eichel “желудь”.
чув. кавле “to жевать” – нем. kauen “жевать”.
чув. кěрт “стая” – д.-герм. *herdo, нем. Herde, анг. herd, шв. hjord “стадо”.
чув. палт “быстро” – герм. *balþa, “смелый”, нем. bald “быстро”.
чув. сăпса „оса” – герм. * wabso «оса» (др.-анг. wæfs, wæps, нем. Wespe), (сюда же сл. osa).
чув. сěре „очень” – ср.-в.нем. sēre, др.анг. sāre, нем. sehr “очень”.
чув. ту “делать” – нем. tun, анг. do, гол. doen “делать”.
чув. турǎ “бог” (из тюркского teŋgri) – герм. þunre “бог грома, Тор”.
чув. халтăра "мерзнуть" – нем. kalt, анг. cold "холодный".
чув. хатăр “бодрый, веселый” – д.-анг. hador, нем. heiter “бодрый, веселый”.
чув. хитрен “красиво” – д.-анг. cytren “красивый”.
чув. хÿте “защита” – герм. *hoda, нем. Hut, анг. hood, hat, шв. hatt “защита”.
чув. чěтре “дрожь” (общетюркский корень titr) – нем. zittern “дрожать”.
чув. ытла “лишний” – зап.-герм. *ìdla “ничтожный, пустой”, нем. eitel, анг. idle, гол. ijdel.
тюрк. *siŋ (тат. seŋü, каз. siŋdirlu, узб. singdirmoq и др.) „опускать“ – анг. to sink, нем. sinken «опускать, падать».
Сложной является связь чув. тăм "глина" с германскими словами того же значения. Фонетически чувашскому слову соответствует нем. Ton "глина". Согласно Клюге оно происходит из герм. *þahon в соответствии с др. англ. tа(h)e) и гот. (þаho). Тогда древнегерманское слово может быть заимствованным из тюркских, в которых для обозначения глины распространены такие слова как чув. туйăн, гаг. туйан, тат. дуен. Так или иначе, но подобие названия глины в германских и тюркских языках тоже должна быть принятой во внимание. Есть в чувашском языке также слова, германское происхождение которых хотя и не бесспорно, но возможно. Как пример можно привести чув. еран "межа", которое схоже с нем. Rain "граница", но подобные слова имеются также в иранских языках. Можно принять во внимание и следующую параллель: чув. хěрт "греть", "калить" – зап. герм. *herta "печка" (нем. Herd, англ. hearth, гол. haard). Германские слова относятся к старому индоевропейскому корню *ker, который представлен в многих индоевропейских языках, но имеющиеся только в германских языках расширение -t в словаре Клюге признано как "морфологически неясное". Правда, подобное слово имеется в осетинском языке – k°yrd "печь", которое, безусловно, позаимствовано из какого-то германского языка, но чувашское слово не может быть заимствованным из осетинского, принимая во внимание его звуковой состав, который значительно более приближен к немецкой форме.
Факт существования германско-чувашских лексических параллелей ранее уже отмечали некоторые специалисты, в частности Корнилов. В одной из своих работ он приводил несколько германско-чувашских лексических схождений, хотя не дал им убедительного объяснения (А. Корнилов Г. Е., 1973, 88-101). Целенаправленные поиски дают нам все новые и новые примеры. В соответствии с определенным нами ареалом тевтонов, граница между ними и булгарами проходила по водоразделу бассейнов Припяти и Днестра. Поскольку она не была четко выраженной, языковые контакты между тевтонами и скифами были довольно тесными, что и сказалось на многочисленных лексических соответствиях современных немецкого и чувашского языков.
Индоевропейцы познакомились со многими металлами через булгар, о чем свидетельствует этимология их названий, рассматриваемая в статье автора "К вопросу о названиях металлов в индоевропейских и тюркских языках".
Также много в индоевропейских языках названий растений, имеющих тюркское происхождение. Эта тема рассматривается в статье "Общее тюркско-индоевропейское лексическое наследство в названиях растений". Тут интересными являются, видимо, два соответствия в названих трав. Первое из них такое: чув. армути "полынь" – нем. Wermut "то же". В этимологическом словаре немецкого языка (А. Kluge Friedrich, 1989) немецкое слово выводится из зап. герм. *wermаda, которому якобы есть далекая лексическая параллель в кельтском – *swerwo "горький". Однако, принимая во внимание чувашскую форму, более близкой параллелью должно быть лат. artemisia "полынь", которое могло быть позаимствованным из др. булгарского с метатезой согласных. Само чувашское слово армути является видоизменением двух чувашских же слов эрĕм (другое название полыни) и утă «трава», т.е дословно «полынь-трава». Тюркское происхождение этого слова бесспорно, поскольку подобные слова имеются и в других тюркских языках: тат. эрем, узб. эрман, як. эрбеhин – все "полынь". Греческое αρωμα "запах, аромат", заимствованное позднее во многие языки, тоже имеет тюркское происхождение.
Второе соответствие в названии трав: чув. pultăran “борщевник” – нем. Baldrian “валериана”. Латинское название растения Valeriana, внешне похожего на борщевник очевидно изменено под влиянием лат. valere “быть сильным”. Немецкому слову фонетически лучше отвечает тур. baldiran “борщевник”. Название этих растений, безусловно, тюркского происхождения, поскольку подобные слова имеются также и в других тюркских языках. Когда и в какой индоевропейский язык произошло заимствование, пока не установлено. К названиям трав имеет отношение и следующий пример. Сэр Джерард Клоусон (Gerard Clauson) восстанавливает древнетюркское слово *jarp (jarpuz) со значением “терпкий” на основании узб. jalpiz, каз. žalbyz мята, Xakani- jarp “крепкий, солидный”. К ним относится также и чувашское слово çiрěп “крепкий”, которому может соответствовать анг. herb, герм. herb «терпкий».
Некоторые германо-чувашские лексические параллели имеют соответствие в греческом и латинском языках. В словаре Клюге допускается связь нем. Harz „древесная смола, живица” с гр. κηρασ „соты”. В таком случае сюда же относится и чув. карас „соты”. Очевидно, слово индоевропейского происхождения, ибо в других тюркских языках этот корень не зафиксирован. В этом же словаре нем. Volk "народ", которому отвечают анг. folk, шв. volc "то же", стоит с пометкой “Никаких возможностей для сравнения". Между тем, с ним можно сравнить чув. пулккǎ "стая", "стадо". Bulgar – древнее название тюркского племени, предков чувашей, происходящее от того же корня. Латинские слова vulgus “народ”, “стадо”, “толпа”, vulgaris “обычный”, очевидно, позаимствованы из булгарского языка. Неясно, из какого индоевропейского языка позаимствовано чув. карта “изгородь, ограда”. Слова этого корня есть в греческом, латинском и германских языках: гр. χορτοσ “загон, изгородь”, лат. hortus “сад”, герм. *gardon, нем. Garten, анг. garden “сад”. Еще одним примером является следующая изоглосса: чув. мăкăнь – нем. Mohn (древняя форма *mæhon) – гр. μηκων (все "мак"). Славянские слова для названия мака, очевидно, в укороченной форме позаимствованы из булгарского. В поисках происхождения этого слова было обращено внимание на арм. makan «стебель, прут». Возможно, название мака происходит от его высокого стебля. Тогда в основе его должно лежать тюрк. baqan «столб», которое ранее могло иметь расширенное значение «стебель, ствол». Поскольку говорить об индоевропейском происхождении слова нет оснований, то оно не может быть свидетельством контактов булгар с теми греками, которые остались на территории Украины после отхода их основной массы на Пелопоннес.
Имеется еще одна мало исследованная область науки, которая может засвидетельствовать пребывание булгар на территории Западной Украины. Биологам известно, что народные названия одних и тех же видов могут в значительной степени разниться в разных местностях. При этом схожие названия могут употребляться для разных, но схожих видов растений, рыб, птиц и даже зверей, в то время как для одного и того же вида могут употребляться разные названия. Народные названия биологических видов буквально являются сокровищницей для исторического языкознания, однако начатая работа по сбору и систематизации таких названий до сих пор не развернута в должной мере. Особенно это относится к названиям растений в виду их особенной многочисленности, хотя первые ботанические словари на Украине и в России были опубликованы полтораста лет назад (Волян В.. 1854, Анненковъ Н. 1878). Вышедший недавно солидный словарь Юрия Кобива (Кобів Ю. 2004) все-таки не охватывает всего множества украинских народных названий растений и далеко не всегда содержит информацию о распространению того или иного слова по регионам Украины. А именно это чрезвычайно важно для исторического языкознания. Тем не менее этот словарь был успешно использован для поисков возможных булгарских следов в бытующих в народе названий. Рассмотрим их по порядку:
Чув кăшкар «конский щавель» – укр. кашкара «рододендрон карпатский». В виду обсолютной несхожести растений совпадение звучаний слов может быть случайным.
Чув. кепçе употребляется как общее название для растений с полым стеблем – укр. кипець распространено в основном в степной части Украины для злаковых растений Koeleria.
Чув. сарана употребляется как общее название съедобных луковичных растений, тат. сарана "лилия" – на Западной Украине В. Воляном было зафиксировано в 19-м столетии слово сарана для одного из видов лилии (Lilium martagon), поэтому оно не может быть заимствованным из русского языка, как отмечено в Этимологическом словаре украинского языка (Мельничук О.С., 2006, 181). Анненков отмечет, что указанный вид лилии употреблялся в пищу в сыром и печеном виде (Анненковъ Н. 1978). Он же указывал, что подобное слово были зафиксировано в Вятской губернии. Очевидно, это заимствование из чувашского или татарского.
Чув. çепçе «мышиный горошек» (Vicia cracca), многолетнее растение с лазящим стеблем и сине-фиолетовыми цветами – укр. чепчик «чабрец ползучий» (Thymus serpilium), многолетний полукустарник с лиловыми цветками. Подобные названия рус. чабрец, укр. чебрець, чебрик, болг. чубер, ч. čabr, пол. cząbr и другие широко распространены во многих славянских языках для разных видов чабреца. Фасмер считал, что праславянскую форму реконструировать невозможно. Очевидно, все они имеют булгарское происхождение при оформлении славянскими суффиксами.
Чув. тырса «ковыль», в других тюркских языках не зафиксировано – рус. тырса «вид ковыли» Фасмер считал «темным». Укр. тирза, тирса широко распространены для названия разных видов ковыля (Stipa) и осоки (Carex), в том числе и в Западной Украине (Волынь, Закарпатье, Среднее Поднестровье). Имеется также молд. tyrsa (в румынском не найдено).
Чув. хăях «осока», во многих других тюркских языках слово имеет форму qyjaq – укр. кияки, киях, кияшина, кияшник, кіях, кіяшки употребляются для названий девясила (Carlina), аира (Acorus), рогоза (Typha) и даже кукурудзи в Карпатах и частично в степной Украине. Осока формой листьев похожа на водные или болотне растения аир и рогоз и, кроме того, растет на увлажненных, болотистых местах. Судя по форме украинских слов можно уверенно говорить, что заимствование произошло из древнего булгарского языка, а не из других тюркських.
Чув. хăвăш «жимолость», подобных слов в других тюркских языках не обнаружено – укр. хабз, хабоз, хабуз, хабзина употребляются для названий разных видов бузины, осота и разного бурьяна вообще. Возможность заимствования из булгарского неопределенна.
Чув. чакан «рогоз», тат. чакан «то же» – это слово распространено в России на Нижней Волге и Дону для названия болотного растения Typha (Даль В. 1956). Для того же растения на Слободской Украине и в степной части зафиксированы названия чакан и чакон. Фасмер считает это слово заимствованным из чувашского. В Западной Украине пока такого названия не обнаружено.
Чув. чечек, çеçке «цветок», подобные слова присутствуют во многих тюркских языках, в том числе и в крымскотатарском – укр. чічка «цветок» особенно распространено в Карпатах. Из какого тюркского языка произошло заимствование установить трудно.
Взаимовлияние булгар и соседних германских народов отразилось не только на лексике, но и в верованиях и обычаях. Это тема отдельных исследований, но некоторые примеры можно уже привести. Имя чувашского бога турă можно сравнивать с именем германского бога Тора, сына Одина. Без сомнения это божество было заимствовано германцами у булгар, как и многие другие мифические существа. Например, с булгарским мифическим персонажем, который до сих пор сохранился в чувашском фольклоре как Улăп «исполин, богатырь» и имеющий также соответствия в сказках большинства тюркских народов (тур., узб. alp, тат., каз. alyp и др.) можно связывать германский персонаж другой природы: нем. Alp, Alb «домовой, злой дух», анг. elf «эльф, карлик, злобное существо». Придание устрашающего значения чужому божеству или мифическому персонажу вполне объяснимо. При желании такие примеры в мифологии можно найти. На Украине издавна для успокоения детей их пугали каким-то страшным «бабаем», которого вполне можно связывать с Папаем, главным скифским божеством. Свидетельства о более поздних языковых у культурных контактах славян и булгар будут рассмотрены отдельно.
Иногда считается, что кроме булгарского r-языками были огурский и язык авар (Рона-Таш Андраш, 2005, 115). Этнонимы огузы, огуры и авары, без сомнения восходят к одному общему иранскому источнику awara «бродяга, кочевник» (афг. avāra и др.) и поэтому не могли быть самоназванием. Соответственно разными наименованиями огузы, огуры и авары мог называться на разных языках один и тот же народ. С огузами мы связываем современных гагаузов, народ z-языка. Возникает противоречие, которое опять же разрешается с помощью существования звука rz , который в языке гагаузов, потомков озузов-огуров-авар перешел в z сравнительно недавно, в историческую эпоху (возможно под влиянием кипчакского языка). В таком случае ставить в один ряд огурский и булгарский языки нет оснований.© 1978 – 2011 В.М.Стецюк
--------------------
Если у человека появляется возможность вести необычную жизнь, он не имеет право от нее отказываться.
Жак Ив Кусто