На то, чтобы 20% школ в России стали доступными для детей с особыми потребностями к 2015 году, из федерального бюджета будет выделено 3 миллиарда рублей.
На сегодняшний день в России около 500 000 детей с особыми потребностями, связанными с их здоровьем, посещают общеобразовательные учреждения. Всего 147 000 из них посещают школы с инклюзивным образованием, но, к сожалению, далеко не все из них приспособлены для детей с особенностями физического развития.
Заместитель министра образования и науки Вениамин Каганов считает первоочередной задачей сделать российские школы не просто доступными для детей с особыми потребностями, но и добиться их максимального развития.
Всего около 3,5 тысяч школ в России полностью приспособлены для «особых» учеников, и сложности на сегодняшний день – не только с недостатком необходимого оборудования. Не хватает и грамотных, подготовленных к работе с «особыми» детьми специалистов. Так, в прошлом году только полторы тысячи педагогов из 66 субъектов РФ прошли курсы повышения квалификации. Также специалисты отмечают, что пока к инклюзивному образованию не готовы и обычные дети, а также их родители. Согласно проведенному опросу, только каждый третий родитель с одобрением относится к тому, что в одном классе с его ребенком будут также обучаться «особые» дети.
По мнению специалистов, инклюзивное образование облегчит детям с особенностями в развитии гармонично вписаться в современное общество, получить достойное образование, а затем – и профессию, соответствующую их способностям, что гарантирует дальнейшую полноценную взрослую жизнь «особого» ребенка.
Светлана Алехина, директор Института проблем инклюзивного образования Московского городского психолого-педагогического университета, специально для «Дети Mail.Ru»:
«Я думаю, что к 2015 году эти цифры действительно будут реализованы. Это ведь целевые индикаторы государственной программы «Доступная среда», которая реализуется на протяжении пяти лет. На все это выделяют серьезные деньги из государственного бюджета. Но сегодня среднестатистическое количество таких школ – 5-6%. Значит, к 2015-му году эту цифру нужно будет увеличить в четыре раза. Я наблюдаю динамику в отчетных показателях и уверена, что регионы точно доведут эти показатели до необходимых. С Москвой сложнее. Здесь вообще надо говорить не о школах, а об образовательных комплексах, которые объединяют и разную культуру, и разный контингент. Нужно время, чтобы объединить такое количество людей. И не факт, что это время будет потрачено не на формальные задачи, к сожалению. Меня в этом всем беспокоит вопрос скорее не количества, а качества. Задачи по отчетности скорее политические. Я много езжу по регионам и прошу: покажите вашу самую лучшую инклюзивную школу. То, что мне показывают, действительно лучшее, но оно не отвечает принципам инклюзии. Так что нам еще есть с чем работать. Что касается вопроса готовности педагогов, могу заметить: они всегда к чему-то не готовы. Будет это инклюзия или профессиональный стандарт деятельности педагогов. Их готовность лично для меня ни на что не влияет. Это скорее задача, а не проблема. Сегодня очень многое делается для ее решения. Но и мнение самих учителей меняется. Еще пару лет назад они могли заявить: я не знаю, как работать с таким ребенком, поэтому не могу взять его в класс. Теперь преподаватели обращаются и к ученым, с просьбой дать им все стандарты, и к начальству, чтобы оно оплатило курсы повышения квалификации».
А у нас есть самая лучшая школа с инклюзивным образованием? Мы бы, что показали, если спросили бы?
Сообщение отредактировал Альгиз - Feb 21 2014, 16:48
А у нас есть самая лучшая школа с инклюзивным образованием? Мы бы, что показали, если спросили бы?
может для начала посмотреть на то, что здания в принципе не подходят для таких детей? Ну для детей с нарушением слуха еще куда ни шло, а для гиперактивного? Его куда девать? В узенький коридорчик? Или на хреновенько оборудованную площадку? Или в переполненный спортзал?
В узенький коридорчик? Или на хреновенько оборудованную площадку? Или в переполненный спортзал?
я не была во многих плохих школах, возможно там все так, как вы описываете , речь не о них
просто в нашей школе 2 спортивных зала, стадион (футбольное поле + полоса препятствий + баскетбольная площадка + залитый каток (он же место для игры в лапту летом) + хоккейный корт), коридоры широченные я однажды была в районной школе, там лестницы в школе, как бойницы, по ширине два взрослых человека не уместятся, а уж до чего крутая , но у нас такого нет
я не была во многих плохих школах, возможно там все так, как вы описываете , речь не о них
разве? А много ли таких школ как ваша? Или многие построены в 50-60-е годы? Если две-три школы в городе готовы к такому - уже хорошо. Да и то сомневаюсь.
об инклюзивном образовании в ЗеленоградеОбразование для «особых» детей: перезагрузка
В студии zelenograd.ru Юрий Белехов, руководитель окружной психолого-медико-педагогической комиссии для детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) — так в новом законе об образовании называются дети с разнообразными проблемами здоровья и развития. Раньше для этих детей в городе существовала целая система специализированных детских садов — ортопедических, логопедических, «глазных», оздоровительных, коррекционных — и дети попадали туда по заключению ОПМПК. Но теперь детсадов с особым статусом больше нет, все они вошли в состав образовательных комплексов, что зачастую не подразумевает сохранения какого-то профиля. Наоборот, каждый детский сад обязан предоставить детям все специальные услуги, которые им требуются в связи с ОВЗ и рекомендациями ОПМПК.
— Юрий Николаевич, давайте поговорим о том, как сейчас выглядит система образования и воспитания для детей с ОВЗ в Зеленограде, как и куда их направляет ОПМПК…
— В общем, вы предельно точно сформулировали состояние нынешней системы. Не скажу, что она стала лучше или хуже — это принципиально новая форма помощи детям не только с ОВЗ, но и детям-инвалидам. Причем, именно дети-инвалиды получили сейчас повышенное финансирование, которое позволяет обеспечить для них качественный уровень образовательных услуг: привлечение современной техники, педагогов и т. д. Возможно, это единственное реальное нововведение, которое заработало с 1 сентября 2013 года. Он выгодно отличается от того, что было раньше: всё-таки даже наша школа надомного обучения была достаточно стеснена в средствах. Но этим нововведением пока всё «образовательное благополучие» детей с ОВЗ и ограничивается. Для таких детей, не инвалидов, экономическая сторона сопровождения юридически не прописана. Точнее, теперь администрация школы должна оплачивать дополнительные образовательные услуги для таких детей из общей суммы полученных на учреждение субсидий.
В то же время школы сейчас получили достаточно большие средства на всех учеников. Считается, что это позволит каждой школе самой организовать гибкую систему профильной помощи для детей с ОВЗ — и это очевидный плюс. Например, раньше у директора школы в штатном расписании были логопед, дефектолог, психолог, и совсем не факт, что они были под завязку загружены, ведь количество детей с ОВЗ для школы случайно: сегодня таких детей у неё восемь, завтра — шесть, нагрузка плавающая, а количество ставок было числом постоянным. А теперь школа может привлекать нужное число высококлассных специалистов более гибко, например, по срочному договору для выполнения конкретной программы и под определенное число учащихся.
— Школа может экономически более эффективно строить работу этих специалистов? Не занимая их на полную ставку, допустим?
— Модернизация системы образования поставила во главу угла заинтересованность родителей обучать своих детей в том образовательном учреждении, которое они выбирают. Родитель, понимая, что в этой школе созданы все условия и есть все специалисты, которые могут помочь его ребенку, проголосует ногами и записывает своего ребёнка именно в такую школу. Если мама знает, что у ребёнка, например, достаточно выражена дисграфия, и относится к этим проблемам более-менее серьезно, то она обязательно поинтересуется, есть ли соответствующая система помощи в этой школе, в комплексе. И пойдёт туда, где такая помощь проанонсирована. Таким образом школа от этого только выигрывает. Я не пытаюсь оправдать то, что произошло, а просто показываю, как обстоит ситуация на сегодняшний день…
— Я вижу несколько опасностей в этой новой системе. Во-первых, мне кажется, она дает школам возможность не только эффективно распределять ресурсы, но и, в принципе, пытаться сэкономить — они же могут не предоставлять эти дополнительные услуги, пусть «проблемные» дети, которых не так много, идут в другой образовательный комплекс? Во-вторых, ребенок с дисграфией это проблема и для школы. Этот ребенок никогда не выиграет олимпиаду, с ним придется повозиться даже ради нормальных оценок. Дети с другими ОВЗ тоже не подарок для школы. А ведь сейчас образовательные комплексы делают ставку на олимпиадников, стобалльников, получают гранты и дотации за уровень успеваемости учеников. Они просто не заинтересованы в «проблемных» детях. Как вы считаете?
— Тут сразу несколько острых вопросов. Но в первую очередь скажу следующее: если родители по каким-либо причинам хотят, чтобы ребенок ходил в выбранную ими школу, но в этой школе нет специалистов, которые нужны для прописанного ПМПК сопровождения ребёнка — школа обязана их найти. Это юридически обоснованное требование, которое школа должна выполнить. Тут «сэкономить» не получится. Но главное, нам всем необходимо как можно быстрее отказаться от ментальности деления школ по принципу «интеллектуальной дифференциации». Понятие «слабая школа» — это всегда проблема персональная, за которую должна отвечать администрация школы и округа.
— Родитель должен требовать от школы выполнения предписаний ПМПК?
— Да, новые условия стоимости образовательных услуг начали работать с 1 сентября 2013 года. Они касаются не только детей-инвалидов и детей с ОВЗ, но и третьей группы — детей с особыми образовательными потребностями. Это, например, одаренные дети, дети склонные к техническому творчеству, живописи, кстати, дети-левши. Например, в Бразилии в школах созданы специальные условия для обучения детей-левшей, специально «под них» создаются бытовые предметы.
— Да Бразилии нам, как мне кажется, во всех смыслах пока далеко…
— Важно, что они об этом задумались. Думаю, и для нас это недалекое будущее. Во всяком случае, это дети с высокой познавательной мотивацией, потенциально одаренные, и им, безусловно, необходимо создавать некие специальные факультативные условия. И мы их уже сейчас приглашает к себе в Школу сильного мышления Центра психолого-медико-социального сопровождения (ЦПМСС) или на сетевые площадки в лицее 1557 в школе 853 — там уже созданы неплохие условия, особенно по развитию научно-технического творчества молодежи. Но давайте вернемся к тому, как сегодня устроено взаимодействие образовательных учреждений и ПМПК.
— Давайте начнём с детских садов — там в первую очередь были востребованы специальные услуги для детей с ОВЗ, и зачастую из детсадов дети приходили в школы уже реабилитированными. Как сегодня изменился механизм записи в детский сад через ОПМПК?
— Изменения достаточно значительные — на мой взгляд, новая система для родителей должна быть более понятна и прозрачна, нежели прежняя. Принципиально изменилась сама структура нашей работы: теперь в составе комиссии нет врачей, которые ставят диагноз и прописывают условия обучения и содержание программы обучения. Теперь, если у ребенка, например, задержка психического развития, то вопрос по какой программе ему обучаться, в малокомплектном классе или на дому — всё это решает врач-психоневролог, детский врач-психиатр в диспансере, где такой ребенок обычно уже наблюдается. То есть, решения этого круга проблем принимаются специалистом здравоохранения.
— Врачи поликлиник или диспансеров, у которых ребёнок стоит на учёте? Комиссия не повторяет работу врачей и не проводит свое обследование?
— Задача комиссии — рекомендовать конкретное содержание обучения, конкретные программы, которые этому ребенку необходимо предоставить в детском саду или школе, в какой форме и т. д. Предписать необходимое подключение конкретных специалистов, которые будут работать с этим ребенком три месяца, шесть месяцев или полгода, если есть та или иная угроза или отсутствие динамики. А если ребёнку поставили диагноз «задержка психоречевого развития» в четыре года, а в шесть-семь лет у него нет положительной динамики, значит, есть угроза более серьезных состояний. Тогда подключаются специалисты ЦПМСС, которые сопровождают таких детей, приходя в детский сад и работая с ними по коррекционно-диагностическим программам совместно со специалистами образовательного учреждения. И это тоже новая форма работы Центра — сетевые договорные отношения со школами, когда наш специалист работает с несколькими детьми из разных школ. В этом плане у нас накоплен определенный опыт: так мы ведем работу по программе «Золотой ключик» для детей с СДВГ на базе в школы 604.
— Вы говорите о специалистах Центра. В детсадах раньше работали и многие медицинские работники — врачи, дефектологи, массажисты, процедурные медсестры и т. д. С 1 января 2013 года они все перешли в подчинение системы здравоохранения и теперь числятся в штате поликлиник. У меня нет последней информации — продолжают ли они работать в школах и детсадах?
— Детям оказывается та же помощь, только зарплата начисляется по линии здравоохранения, хотя школа имеет право и сама оплачивать эту работу, например, массажиста, специалиста по ЛФК и т. п. При этом для школы привлечение таких специалистов — необходимость, которая прописана в образовательном маршруте её учеников; не инициатива родителей «Я хочу», и не желание школы «Давайте-ка мы в своем детском садике сделаем бассейн, деньги есть». Директор школы обязан решить вопрос своими средствами, но только в том случае если это будет прописано в заключении ПМПК. Как он это будет — его проблемы. Возможно, он начнёт договариваться и строить сетевое взаимодействие с поликлиниками…
— А как вы видите — это уже работает реально? Родители приводят ребёнка с ОВЗ в любой сад или школу, и там что-то такое строят для него? Или все-таки в самой образовательной системе всё еще сохраняются профили детсадов, и дети как-то «сортируются» по заболеваниям: допустим, для детей с глазными проблемами такой-то комплекс открывает целую группу в детском саду…
— Вот я сейчас рассказываю, и сам ловлю себя на мысли, что это пока, в общем-то, строящаяся перспектива. Назвать это реальностью пока нельзя — за прошедший год, фактически, мало что изменилось: детсады, которые работали как профильные для детей с нарушениями зрения, слуха и т. д. сохранили свой контингент. Они оставили и детей, и педагогов, хотя весь этот год округ пытается перейти на «новые рельсы» — убрать специализацию образовательных учреждений. Мы только пытаемся осмыслить новую реальность. Администрация школ пытается решить экономические вопросы: какими деньгами они располагают, какое количество детей с ОВЗ потенциально у них будет обучаться, сколько их придет на будущий год, какая помощь им нужна и сколько это будет стоить. Возможно ли это в существующих условиях или что-то необходимо менять, достраивать, ликвидировать.
Например, в школу надомного обучения 367 в Малино раньше брали детей по статусу ОВЗ, а не по прописке. А на сегодняшний день такой школы нет, она вошла в комплекс гимназии 1528, и гимназия должна в обязательном порядке принять всех детей, которые проживают на территории комплекса и пожелали обучаться именно в этом здании.
— И насколько теперь размывается профиль, в частности, школы 367?
— Теперь это дело гимназии и её администрации — в какое учреждение из нескольких входящих в комплекс, пойдет каждый ребенок. Представим себе ситуацию: есть ребенок, не имеющий ОВЗ, живущий в 8-м микрорайоне, и родители желают, чтобы он начал учиться в школе 367. По новому закону «Об образовании» они имеют на это полное право. Но в комплексе гимназии достаточно много зданий, где может учиться этот ребенок. Ему могут предложить разные варианты. Но если родители сочтут нужным его обучать именно в школе 367, то может произойти так, что в этой школе будут учиться и абсолютно здоровые дети. Скорее всего, так и произойдет.
— Получается, дети, которые всегда были целевым контингентом этой школы — они сейчас будут набираться по второму списку, после того, как возьмут всех записанных по месту жительства.
— Дети, которые уже ходили в эту школу, сейчас проходят нашу ПМПК с пакетом документов от врача. Если мы видим, что им необходимо надомное обучение, причем уже подобраны педагоги, знающие, как с ними работать, учившие этих детей — таким детям просто продлевается обучение в здании бывшей школы 367. Мы подтверждаем, что им требуются особые условия, прописанные врачами, мы рекомендуем те или иные образовательные программы, их длительность и количество работающих с ними специалистов. А школа на основании этого обосновывает зарплату персонала, в том числе логопедов, дефектологов, массажистов, которые там есть.
— Такая «переаттестация» детей усложняет родителям жизнь?
— Мы выезжаем в школу, смотрим детей и подтверждаем их образовательный маршрут. Необходимость обучения именно в этой школе подтверждает врачебная комиссия. Надо помнить, что школа 367 создавалась для детей, нуждающихся в особых условиях обучения, например, в малокомплектных классах наполняемостью до 15 человек — то есть сами учебные помещения там небольшие, компактные, удобные. Поэтому там и не сможет учиться большее число детей. Но сразу возникает экономический вопрос: если это класс наполовину с детьми с ОВЗ, а наполовину со здоровыми детьми, то оплата педагога будет низкой — она ведь сейчас подушевая, ставка выплачивается при нагрузке от 25-27 детей в классе. Это противоречие школа должна каким-то образом разрешить.
— А что с первым классом, как он теперь будет набираться в школу 367?
— Первый уровень отбора осуществляет поликлиника. Врачи должны решить, что это ребенок с ОВЗ либо инвалид, нуждающийся в обучении в малокомплектном классе. Второй уровень — это прописка. Школа прежде всего будет комплектоваться жителями домов, закрепленных за комплексом гимназии 1528.
— Но это же ужасно, мне кажется. В Зеленограде была школа для детей-инвалидов со всеми условиями, а теперь они проходят туда по второму списку, после того, как наберутся дети по прописке…
— Идея модернизации образования предполагает принцип инклюзии. Да, мы гордились такой школой, она была уникальной в Москве. Но сама система, когда дети с проблемами речи, интеллектуального развития, слуха и зрения собирались в одном месте, и вся их активная жизнь и развитие шли только в среде себе подобных — это тоже риск искажения социального развития. Инклюзия предполагает создать в обычных школах такие условия, которые бы позволили наряду со здоровыми детьми учиться детям с ОВЗ и инвалидам. Цель модернизации — доступность образования и социализация ребенка адекватная для всех. Но пока это лозунг, красиво звучащая мечта, получится ли все, что задумано — покажет время.
— Да, большой вопрос — не выйдет ли так, что старую систему разрушат, а до новой еще долго не дойдёт? Педагоги, которые работали с детьми-инвалидами, спрашивают: какой может быть инклюзия для такого ребенка в школе, где класс в 30 и более человек? Где нет условий, нет тех самых тьюторов, которые должны сопровождать таких детей и оплачиваться государством? Всё это совершенно непроработано и нереально для сегодняшнего образования. Вы верите, что это станет реальностью, и когда, собственно, это может произойти?
— Я выскажу свою субъективную точку зрения, в какой-то степени мы ее обсуждали с коллегами из нашего Центра. Если ребенок зеленоградец, является инвалидом, живет неважно в каком районе, и ему нужно будет поступить в школу 367 — мы этот вопрос решим. В ближайшие два-три года, я не загадываю дальше, у наших детей-инвалидов это не вызовет каких-то проблем.
Метафорически сегодняшняя ситуация выглядит так: ушел из жизни богатый человек, но это в одночасье осчастливило скромных родственников — условно говоря, у них стало гораздо больше денег. Школы получали 67000 рублей в год, а стали получать 120000 на одного ученика. Теперь нужна стратегическая менеджерская работа по распределению этих денег… Конечно, здравый смысл и неопытность говорят: давайте их разделим, поднимем зарплату, раз государство требует, чтобы она вышла на соответствующий уровень — и это легко сделать. Но вдруг оказалось, что у школ столько-то инвалидов и детей с ОВЗ, а вопрос их дополнительного обеспечения никогда школой не рассматривался. Раньше этим занималась система, которая умерла. Её не стало.
И вот уже год идёт осмысление, причем осмысление творческое, потому как нет нормативных документов, которые бы всё это регламентировали. Как медики решают вопрос наличия ОВЗ — это отдельная проблема, у них нормативы 1980 года, а за эти 30-35 лет многое изменилось. Часть диагнозов устарела, часть их в 1980 году не существовала — например, диагноз СДВГ появился позже, а обучение детей со средней и тяжелой формами СДВГ необходимо особое. Такой ребёнок просто не высидит в большом классе, какой бы он умный ни был. Медики это понимают и решают сейчас эти вопросы. Кроме того, невозможно в одночасье создать то, что требуется, в каждой школе. Просто нет специалистов, школы не знают, где их взять…
Я считаю, что в ближайшие два года произойдет становление новой системы, и здесь задача — как можно мягче и оптимально сработать всем. И к этому есть посыл в законе «Об образовании»: там прописано так называемое сетевое взаимодействие, когда образовательные учреждения города могут создавать альянсы, где факультативы, программы, специалисты начинают работать не на одну школу, а на круг школ. Эта система только начинает сейчас формироваться.
— Вы сказали о программах, которыми ПМПК наполняет содержание образования для ребёнка в соответствии с предписаниями врачей. Откуда берутся эти программы?
— В Министерстве образования существует рекомендованный «репертуар» программ, которые может использовать педагог по своему усмотрению, в зависимости от той или иной проблемы ребенка. В системе ранней помощи, инклюзивного образования при Московском психолого-педагогическом университете два года назад был издан методический нормативный пакет документов, где эти программы дифференцировано представлены. Мы ориентируемся в основном на этот список. Его знают наши методисты, логопеды, дефектологи, и когда мы прописываем программу, то мы стараемся обращать внимание школы на то, чтобы специалист, которого она пригласит, ориентировался именно на эту программу.
— Специалист, которого школа пригласит со стороны?
— Да, это тоже новая реальность. До недавнего времени в школьных логопунктах работали талантливые люди, которые (пусть они меня простят) как земские врачи пытались решать — кто-то лучше, кто-то хуже — широкий спектр проблем. А теперь система сопровождения предполагает оказание действительно высококлассной профессиональной помощи, которая бы ликвидировала конкретную проблему ребёнка за конкретные сроки. Теперь это еще и вопрос экономической эффективности. Раньше логопед мог целый год ставить букву «Р», зарплата шла, она не была большой, но он подрабатывал в другом месте. Сейчас мы стараемся уйти от этого.
Как я принимаю специалистов на работу в ЦПМСС: «Вы можете работать со школьниками начальной школы по этой программе, а с пятиклассниками нет? Учитесь, получайте сертификат!» И рекомендую то же самое делать школам, потому что иначе специалист будет работать не только неэффективно, но и нерентабельно.
— По механизму: как сейчас ведёт приём родителей и детей ПМПК — в течение всего года или какими-то периодами?
— Мы работает круглогодично. Более того, мы расширили систему сопровождения: если дети прошли ПМПК и им необходимо коррекционно-реабилитационное сопровождение специалистов Центра, то по договорам со школами, где учатся эти дети, такая помощь оказывается им на базах Центра (необязательно в помещении данной школы). При этом мы не замещаем систему помощи школ, мы сопровождаем детей в течение строго определенного периода времени, после которого специалисты ЦПМСС со спокойной совестью передадут ребёнка системе школьного сопровождения. Допустим, дети с ОНР (общим недоразвитием речи) в детских садах сопровождались до шести лет, а потом переходили в школу. Сейчас такой роскоши мы, конечно, не гарантируем — наши специалисты работают с ребёнком не более 8 месяцев, то есть один учебный год. После этого ребёнок должен дать результат, а если мы ошиблись, и ребенок более тяжелый, тогда нужно пересмотреть форму его обучения и все остальное.
— У ПМПК сейчас, после этих реформ, стало больше или меньше «клиентов»?
— Это тоже новая реальность — количество детей, которое проходит через ПМПК, резко увеличилось: в прошлом году где-то на 1000 человек, сейчас более чем на 2000 человек. Но это увеличение не связано с тем, что вдруг все стали болеть и пользоваться услугами ПМПК, нет — это как раз результат структурной перестройки системы, точнее, создания новой системы. Школам, чтобы обосновать прием на работу логопеда, тоже необходимо решение ПМПК. Раньше логопед входил в штатное расписание и получал зарплату за то, что с 1 сентября он обходил свой контингент, смотрел, кому какая помощь необходима, и сопровождал этих детей в течение года. Никаких дополнительных внешних документов не требовалось. Сейчас он должен сначала направить к нам детей, которые к нему пришли и нуждаются, как он считает, в квалифицированной логопедической помощи; и затем по утвержденному нами списку он начинает с ними работать и получать оплату. Это позволяет избежать гипердиагностики, когда специалисты ради количества «надували пузыри» за счет детей, не нуждавшихся в такой помощи, либо работали халатно и малоэффективно. Таким образом, для школы это еще и форма контроля качества работы специалиста, скажем так.
— Со стороны родителей было и так: ребёнок получал диагноз и направление врача, и с ним шли в ПМПК или на комиссию в детсаду, а там проводили своё обследование, которое не всегда заканчивалось тем, что ребёнку давали место. Допустим, мест было ограниченное количество, и на них брали детей с наиболее серьезными проблемами. А сейчас, как я понимаю, родители по направлению врача могут идти в ПМПК, получать предписание и отправляться в желаемый детсад, никто их не завернет. Может, поэтому их стало больше?
— Я думаю, вообще принципиально изменилась структура формирования групп детей, которая раньше была более-менее автономна, закрыта. В частности, школа 367 сама комплектовала свой контингент, более того — там были облегченные взаимоотношения со здравоохранением, у них свои были педиатры, которые решали вопрос: будет ребёнок учиться или нет. И детские сады действовали так, как вы только что сказали: договорились с ортопедом, набрали определенное количество детей, а перед остальными закрывали двери. Насколько этим детям нужна была специальная помощь, как их отбирали — такие лазейки оставались. На сегодняшний день всё, что предполагает специализированную помощь, должно пройти через ПМПК, должно быть нами зафиксировано, прописано по объёму образовательных программ. Таким образом, устраняется то традиционное недоверие, которое существовало у родителей по отношению к профильному учреждению. Тем более, что в ближайшее время их просто не будет в Зеленограде.
— А вы в ПМПК сейчас рекомендуете родителям какие-то школы или детсады, куда им лучше подать заявление, где уже есть специалисты именно для их детей?
— Нет. Это принципиальный выбор родителей. Мы говорим родителям, что в детсаду или в школе должны быть программы и специалисты, которых мы прописали в своих рекомендациях — и это «приказ на выполнение» для образовательного учреждения, куда родители приведут ребёнка. К 1 сентября администрация должна будет обеспечить ему такую помощь в полном объёме.
— А если им в школе скажут: «Ну да, мы должны, но к 1 сентября никак не сможем…»?
— Если родитель слышит такой ответ, то я предложу ему быть более настойчивыми и обращаться в Зеленоградское управление образования. Этот вопрос решается административно, хотя пока у нас не было прецедентов.
— То есть, довольно жёстко?
— Очень жестко. По сути дела, это приказ нашего учредителя — Департамента образования. Вообще у зеленоградских школ и детсадов есть сайты, где в обязательном порядке прописываются все услуги, которые они предоставляют или будут предоставлять в 2014—2015 учебному году. Их достаточно много — психологическое и логопедическое сопровождение, работа с детьми с проблемами интеллектуального развития. Я просто не делаю рекламу этим учебным учреждениям, родители сами о них узнают. На данный момент у нас школа 367 обеспечивает квалифицированную помощь детям с ОВЗ и инвалидам; ЦППРиК «Логотон» работает с нарушениями слуха; ряд детских садов также продолжают работать по своему профилю. Как они будут работать с сентября 2014 года, какие у них будут специалисты — это решают школы, комплексы.
— А как сейчас дела в коррекционном детском саду 1853 (10-й микрорайон), где занимались детьми с серьезными проблемами. Сейчас он сохраняет своих специалистов, набирает новых детей по своему профилю?
— Специалисты сохраняются на сегодняшний день. А принцип комплектации определяется, опять же, образовательным комплексом и пропиской. Алгоритм тот же, что и в школе 367. Сохранят ли они своих педагогов и свой статус на будущий год — не знаю.
— А школа-сад для детей с нарушением слуха, ЦППРиК «Логотон»?
— Думаю, что «Логотон» как раз сохранит свой статус. Они и лицензию подтвердили, и программы у них уникальные — грех не воспользоваться всем учреждениям по сетевому принципу. Как им комплектоваться, будет решать администрация образовательного комплекса школы 853. Мы будем решать это вместе по той реальности, которая будет ближе к августу. Более сложная ситуация с учреждениями восьмого вида.
— Со школой-интернатом №7?
— На сегодня школа-интернат сливается с образовательным комплексом школы 854, сохраняя свою самобытность. Как администрация комплекса планирует взаимодействовать с интернатом, сказать не могу. Но скорее всего это направление за школой сохранится.
— А лекотеки и службы ранней помощи при детсадах в Зеленограде сейчас продолжают действовать или они тоже умерли вместе со старой системой?
— Они и раньше могли создаваться на базе обычной школы. И сейчас продолжает работать ресурсный центр, где специалисты могут получить профессиональную подготовку, сертификаты. Это позволяет школам собственными силами решить проблему, где взять специалистов, которые раньше просто не требовались в школе — сделать их из своих же педагогов, которые могли бы осуществлять функции лекотеки.
— Детсады и школы заинтересованы в том, чтобы заводить эти лекотеки?
— Это считать надо. Директор становится, прежде всего, экономистом. Он должен понять, потянет ли это школа экономически, и что для этого нужно сделать. Надо понимать, что даже в Европе только пятая часть школ работает с инвалидами, а не все школы подряд, и мы к этому придем — записано, что с 2015 года мы решим этот вопрос на 50%. Вероятно, в условиях Зеленограда не более пяти школ реально смогут себе это позволить и обеспечить. Мы все равно придем к какой-то дифференциации — это как раз и будет сетевая географическая дифференциация.
— В каком-то смысле это то, что и было — всё перетряхнется и осядет…
— Я вижу позитив в уникальности Зеленограда — мы компактны, в отличие от других округов, и нам это сделать проще. Мы, может быть, не имеем такого выбора высококлассных специалистов, как в Москве, которая пользуется всеми благами 10-миллионого города. Но кто нам мешает их обучить? И эти специалисты будут работать по всей сети школ Экономический стимул, который предполагается в этом отношении — он тоже будет работать на нас. Подготовим молодых специалистов…
Это такая некая радужная перспектива, но если в неё не верить, то вообще не имеет смысла работать. Хотя тут не просто вера, я моделирую: высвечиваются некие тенденции, направления взаимодействия. Есть реальность, есть нужда, люди спрашивают, и надо эти вопросы решать. Еще раз скажу: ушла в небытие гигантская система специализированной помощи детям, и адекватная замена ей в одночасье не появится. Должна измениться ментальность директора школы, он должен понять новую реальность. Для гимназии 1528 раньше актуально было привлекать сильных педагогов, профильных специалистов из МИЭТа, а теперь в составе гимназии есть школа 367, и тут уже возникает совсем другая «головная боль»…
— Значит, мы даем образованию два года, чтобы адаптироваться к новым условиям? А пока всё будет решаться местно и индивидуально?
— Это максимум. И я заранее прошу прощения у зеленоградцев — какие-то нестыковки, конечно, будут между их желанием и реальностью школ на сегодня.
— Зеленоградцам остается надеяться только на конкретных людей, которых мы все знаем в Зеленограде, и которые, действительно, будут решать вопросы в «ручном режиме».
— Я вас поддержу и попытаюсь еще раз заверить родителей в том, что начавшаяся модернизация в системе образования имеет достаточно интересные перспективы, как оказалось. Если вначале была полная неопределенность, и всё ограничивалось исключительно ростом зарплаты школьных учителей, то сегодня модернизация реально затрагивает принципиально важные, на мой взгляд, вещи: подушное финансирование привело к тому, что родители всех детей, в том числе инвалидов и детей с ОВЗ, получили равные возможности обучаться во всех учреждениях Зеленограда — и в лицее, и в гимназии, и в других специализированных школах. Более того, они могут быть уверены, что все необходимые условия, которые система образования должна организовать для детей с ОВЗ, они получат сполна.
Сегодня действительно идет перестройка, прежде всего, в головах администрации школ и детсадов. Вопрос «что делать?» уже не стоит. За этот год решается вопрос «как делать?» решаются вопросы экономической целесообразности создания тех или иных сетей, в которых будут работать те или иные специалисты. Опыта такого взаимодействия нет, новая сеть создается на качественно новом уровне — и по специалистам, и по оборудованию. Думаю, что мы сможем успешно продолжить эту работу, которую много лет вели в системе образования для детей с особыми нуждами. И оптимизм мой связан, прежде всего, с людьми, которые работают в Зеленограде, дай бог им всем здоровья.
Елена Панасенко / Zelenograd.ru, 16.04.2014
понравился комментарий к статье
Цитата
"Директор становится, прежде всего, экономистом." Ага, кем он только не становится. И плевать, что тебе 50 лет и экономику ты изучал в пединституте на семестровом курсе политэкономии. Брякнись, добрый молодец, об землю и обернись ясным соколом...
еще один комментарийфилософия инклюзии подразумевает, что школа "тянется" за каждым особым ребенком, предоставляя ему все возможности для самореализации и развития, среда полностью подстраивается под ребенка с учетом его особенностей. Есть другое понятие - "интеграция", принцип которого - поместить особого ребенка в обычный класс, чтобы он тянулся как сможет за обычными детьми. Не знаю, как в последний год, а несколько лет назад по-настоящему инклюзивной школой была №518 в ЦАО. В классе, в котором учился ребенок-аутист, было не больше 5 детей, у ребенка-аутиста в этом классе было отдельное место, специально оборудованный уголок, куда он мог уйти в любое время, даже на уроке, если у него была такая необходимость. Учителя специально проходил доп. обучение, чтобы правильно работать с особыми детьми (в том числе, с аутистами, со слепыми и пр.)...Возможности для самореализации искали для любого особого ребенка. Выяснилось, что парализованная девочка хорошо рисует, так ей выделили допчасы по рисованию, устраивали ее персональные выставки и т.п. Это и есть инклюзия, когда школа в буквальном смысле "идет" за потребностями и возможностями ребенка. Среда должна полностью подстроиться. Когда принимали "Закон об образовании", специалисты лбы расшибли, пытаясь достучаться до депутатов и объяснить, что такое инклюзия и чем она от интеграции отличается. В Европе давно есть и то, и другое. Есть исследования, которые убедительно показывают, что если в классе ребенок на интеграции, результаты обучаемости класса однозначно ниже по сравнению с обычными (где таких детей нет), хотя степень толерантности в интегративных классах (по крайней мере в Европе) выше. Главный минус настоящей инклюзии - дороговизна. При настоящей инклюзии любой колясочник (при соответствующих способностях) может обучаться в профильных физмат или английских классах. Это значит школа должна быть полностью оборудована - лифты на все этажи, двери, туалеты соответствующего размера, место в классе такое, чтобы за столом свободно поместилась коляска и пр... Если нет высоких способностей, школа при инклюзии должна не просто обеспечить комфортную среду, а выявить сильные стороны и развить их так, чтобы ребенок на выходе мог быть адаптирован к социуму...Это на самом деле дорого. У нас же интеграцию выдают за инклюзию и делают вид, что все круто...
Идея в целом, конечно, очень хорошая. Социальная адаптация крайне важна для каждого, чтобы минимизировать трудности во взрослой жизни. В том числе полезна и адаптация здоровых детей в общении с другими детьми, не похожими на остальных. Как это реализуется на практике в условиях нашей системы - вопрос, к сожалению, сложный.
Какие только новые слова и инициативы не выдумывают в нашей системе образования, а в результате все равно исконно русская х... получается. И образование, одна видимость - забыли об образовании. Только доступная среда, спортивное воспитание, кадетство... и тонны пустой писанины, и сутки бесполезных проволочек.
Сообщение отредактировал kipek - Mar 3 2015, 23:02
Ученье без барьеров В школах региона внедряется инклюзивное образование
Автор: Елена ТРИФОНОВА
«Приспособить систему к ребёнку, а не ребёнка к системе» – под таким девизом работают педагоги в общеобразовательной школе № 6 города Ангарска, которой присвоен статус «инновационного учебного заведения». Причём систему тут приспосабливают ко всем детям без исключения, в том числе и к инвалидам. Теперь это называется модным словом «инклюзивное» образование. Но когда здесь начинали «ломать систему», это вовсе не было мейнстримом. На прошлой неделе там побывала министр образования региона Елена Осипова.
Инклюзивное образование внедряется в нашем регионе с 2010 года. Тогда в области было совсем немного школ, готовых принять в свои классы детей с ограниченными возможностями. Это не так-то просто. Нужно приспособить программу, переделать архитектурную среду так, чтобы ребенок на инвалидной коляске мог подняться на крыльцо школы, не говоря уж о лестничных пролётах и слишком узких дверных проёмах в классных комнатах.
Но ангарская школа к тому времени уже работала в этом направлении не один год. Именно поэтому Елена Осипова на прошлой неделе побывала там. Министр решила лично оценить накопленный опыт, побывать на уроках, осмотреть новое оборудование.
Часть такого оборудования находится в кабинете биологии, с которого и начинается экскурсия по школе. Там идёт обычный для этой школы урок. За партами сидит пятый класс, у доски – мальчик на инвалидной коляске. Это Семён, и вообще-то он учится в 8В, это класс, в котором собрано 13 ребят с диагнозом ДЦП. Семён, как и многие ребята из его класса, занимается по нескольким программам сразу. Посещает занятия со своим восьмым классом, частично – с пятым, и ещё находится на домашнем и дистанционном обучении.
В кабинете всё приспособлено для того, чтобы всем ребятам здесь было удобно. Например, компьютеры со специальной, большой клавиатурой, которая выглядит как игрушечная. Очень помогает интерактивная доска, Семён управляется с нею при помощи джойстика. Современные технологии сильно облегчают жизнь и учёбу ребятам с ДЦП. Например, Семён осваивал письмо на клавиатуре компьютера, потому что удержать ручку он не может. Теперь это в общем не проблема, потому что и русский, и математику он изучает с помощью того же компьютера.
Сегодня в школе № 6 учится 520 детей, 38 из них – с ограниченными возможностями, в основном, с ДЦП. К каждому из них применяют индивидуальный подход. Например, есть три класса, в которых собраны только особые дети, но некоторые ребята-инвалиды учатся в обычных классах, рядом со здоровыми детьми. Причём одноклассники настолько привыкают к их особенностям, что перестают как-то выделять из среды остальных сверстников. Есть ребята, которые в основном находятся на домашнем обучении. Директор школы № 6 Инна Морозова говорит, что оправданы разные модели обучения, всё зависит от конкретного ребенка, от состояния его здоровья.
Инклюзивное образование развивается в ангарской школе уже 13 лет. К поиску новых моделей работы подтолкнули не законы в области образования, не указы администрации, подтолкнула сама жизнь. Ну и ещё дети, конечно. Дело в том, что рядом с шестой школой расположено особое учреждение – детский сад коррекционного вида для детей с ограниченными возможностями. Окончив его, ребята должны продолжать образование, и многие просились в соседнюю школу. По сути, началась интеграция двух образовательных учреждений.
В школе начали с того, что на базе детского сада набрали ребятишек с ДЦП и стали учить их до 4-го класса. Но затем дети переходили на домашнее обучение. Лишь четыре года назад решено было сохранить особые классы на очной форме обучения. Понятно, что для этого понадобилось всерьёз заняться созданием безбарьерной среды, закупить новое специальное оборудование, да и над учебными программами пришлось поработать.
Кроме огромного энтузиазма коллектива, на всё это нужны средства, средства и ещё раз средства. Поэтому школа вначале вошла в муниципальную программу по интеграции детей-инвалидов в систему образования, а затем и в соответствующую региональную программу. За четыре года муниципальный бюджет вложил в создание условий для обучения особых детей 5 млн рублей, а региональный – 2 млн рублей. В прошлом году школа выиграла грант размером 1 млн рублей в благотворительном фонде «Обнажённые сердца». Средства целевым образом были направлены на строительство специальной детской площадки для детей с ограниченными возможностями. Теперь площадка очень украшает ландшафт вокруг школы, ну и, конечно, досуг её учеников.
В программу «Доступная среда» ангарская школа была включена в числе 55 других образовательных учреждений Иркутской области. Деньги, выделенные в рамках программы, пошли в основном на создание безбарьерной среды в школе, на закупку оборудования. Переделывать пришлось едва ли не каждый кабинет. Когда идёшь по выкрашенному голубой краской школьному коридору, глаз цепляет непривычные детали: перила вдоль стены, пандусы, широкие дверные проёмы, в которые легко может въехать инвалидная коляска. Ребята на колясках и в специальных «ходунках» то и дело попадаются на встречу. Обычно они не ходят по одному, каждому из них помогает кто-то из здоровых детей. Они дружат.
А ещё в каждом «особом» классе есть тьютор. Это специальный педагог, который находится с ребятами целый день, помогает им передвигаться, переодеваться и делать ещё массу вещей. Кстати, только в ангарской школе введены ставки тьюторов, и это уникальный для региона опыт.
Между тем коридор приводит нас в спортивный зал. Там у первоклашек из «особого» класса как раз идёт урок физкультуры. Малыши с диагнозом ДЦП дружно гоняют по залу... на велосипедах. Только это не простые велосипеды, а специальные, трёхколёсные, купленные по заказу для детей с нарушениями опорно-двигательной системы. Маленькие пассажиры пристёгнуты широкими ремнями, на каждом надет жилет, который помогает фиксировать положение тела.
– Наш выпускник помог найти такую технику, – говорит Инна Морозова. – Мы смотрели аналогичные модели, но они были импортного производства, стоили очень дорого. Оказалось, что такую технику делают в Новосибирске, и стоит она гораздо дешевле. Муниципалитет выделил средства, и мы смогли закупить четыре штуки.
Это не единственный спортзал в школе, где занимаются дети с ограниченными возможностями. Например, есть ещё тренажёрный зал. Специальное оборудование установлено и в малом спортивном зале. Днём там лежат маты, тактильные дорожки. А после обеда всё это убирается и начинает работу секция борьбы.
– У нас нет специальных помещений, где занимаются только дети-инвалиды, – говорит Инна Морозова. – Все помещения используются для той и другой категории. Просто в каждом кабинете есть оборудование, которым пользуются особые дети, а потом его можно убрать.
В школе ведутся не только обычные уроки: наряду с предметами общеобразовательного цикла в работе школы предусмотрены групповые и индивидуальные занятия по коррекции недостатков двигательных, речевых и психических функций, которые проводят психолог, логопед, учитель физкультуры, педагог дополнительного образования.
В кабинете первого класса, который как раз занимался физкультурой, организован и спортивный уголок и особая зона отдыха. Дети могут полежать на мягком диване, посидеть в кресле. В течение дня тьютор обязательно с каждым ребёнком сделает упражнения на тренажёре, стоящем в спортивном уголке.
Интересно, что в особых классах успеваемость выше, чем в обычных. Инна Морозова приводит данные за прошлый год. Например, если в обычном 8 классе успеваемость по алгебре составляет 44%, то в «особом» 8В – 64%. По русскому у 8 класса – 40%, у 8В – 64%.
– Просто дети-инвалиды более усердные, – говорит Инна Морозова. – Они не любят каникулы и ждут, когда же снова в школу. Именно школа расширяет границы их мира, поэтому так важно, чтобы каждый ребёнок мог проводить в школе хотя бы несколько часов. Кстати, для здоровых детей это тоже важно.
А ещё важно для родителей здоровых детей, потому что именно среди родителей обычно находятся противники инклюзивного обучения. В общем, это понятно, ведь старшему поколению приходится ломать стереотипы, пронесённые через всю жизнь. В школе № 6 родители очень активно участвуют в жизни школы, и это лучшее средство победить недоверие и превратить противника в самого убежденного союзника.
– Опыт ангарской школы № 6 – один из лучших в регионе, и мы намерены транслировать его на другие образовательные учреждения, – отметила Елена Осипова, подводя итоги поездки.
Елена Осипова рассказала также, что с 2011 по 2013 годы в программу по созданию безбарьерной среды для детей-инвалидов было включено 23 школы. На приобретение оборудования, строительство пандусов, перил израсходовано около 20 млн рублей. В 2014 году в программу включено уже 55 образовательных организаций, финансовое обеспечение составило 100 млн рублей. В 2015 году ещё 20 школ будут адаптированы для детей с ограниченными возможностями. - See more at:
если строить новые школы (обещают построить на Гладкова), то сразу нормальные, цивилизованные, что бы нечего переделывать не пришлось
Цитата
Инклюзивное образование не должно заменять коррекционное. Так что принятое в прошлом году решение закрыть около 280 коррекционных школ было ошибкой. Такое мнение высказал первый заместитель председателя Комитета Государственной Думы по образованию Олег Смолин.
это не ошибка, все по плану, хотели закрыть и закрыли...снова то они не откроются, а если и откроются (после протестов), то не все
Сообщение отредактировал Альгиз - Mar 6 2015, 08:47
В Чебоксарах классы для детей с ОВЗ есть в школах #17, 19 и 48. Пользуются большой популярностью, так как учиться вместе со здоровыми гораздо полезнее, чем в спецшколе.
Вот, например, .
Сообщение отредактировал Caecus - Feb 22 2016, 12:40
27 апреля - Интеллектуальный 'Завтрак стоиков' в Национальной библиотеке
Музыка нас связала: учитель из Ядринского района нашла общее у чувашей и шотландцев
Строящаяся школа в Университете станет корпусом чебоксарской гимназии № 2?
Ушел из жизни заслуженный деятель науки России и Чувашии Алексей Терентьев
Фоторепортаж: Началось строительство дороги от улицы Калинина к Грязевской стрелке
Фото: Большая луна над Чебоксарами
Фото: Из-за строительных работ пострадало граффити с обезьянкой на газовой трубе
Предвестник пятницы. Куда пойти в четверг 25 апреля? 13 мероприятий + выставки, спектакли, киноафиша
10-летний мальчик вызвал полицию к отцу, который избивал мать
Сдам - однокомнатную квартиру, бульвар Солнечный, 16-3 (Жилой дом, 14 эт)
Продам - комнату в общежитии, Ашмарина, 36-1 (Общежитие, 5 эт)
Продам - двухкомнатную квартиру, Хевешская, 33 (Жилой дом, 5 эт)
Продам - гостинку, пр. Ивана Яковлева, 18-1 (Гостиница, 5 эт)
Feb 21 2014, 16:48 
, речь не о них
, но у нас такого нет
